Выбрать главу

— Я неудачно оделась? — осведомилась я.

— Нет, все отлично, — буркнул мужчина, — но надо еще какую-то накидку, чтобы прикрыть руки. Солнце очень яркое, я боюсь, что ты обгоришь.

В конце концов он остановился на тонком широком палантине под цвет шаровар и замотал меня в него так, что я почти не могла пошевелить руками.

— Как же мне теперь завтракать? — хихикнула я, продемонстрировав собственную беспомощность.

— Ах да, я совсем забыл про еду…

— Ты уже позавтракал?

— Нет, просто аппетита нет.

— Влюбился, что ли? — ляпнула я с глупой усмешкой, нисколько не подумав.

Терджан обжег меня темным тяжелым взглядом. Я судорожно сглотнула и уселась за стол, пытаясь сгладить собственную бестактность щебетом о том, какие вкусные блюда сегодня подали на завтрак.

— А тебе понравилась вчерашняя картошка в сметане?

— Да, это было довольно вкусно. Что еще ты умеешь готовить?

Я пожала плечами:

— Почти все. Если из тех продуктов, могу сделать салат мимоза, а еще я очень люблю печь блины…

— Ну, сегодня это нам вряд ли удастся…

— Куда мы едем?

— Во много разных мест…

— Ты хочешь посвятить мне целый день?

— Может быть, даже больше.

Я вздрогнула. Терджан усмехнулся:

— Мне нравится проводить с тобой время. А тебе со мной?

— Да. Конечно. И мне тоже.

— А если честно?

— Это правда.

— Но ты боишься.

— Просто я еще мало тебя знаю.

— А в нашей стране благочестивой женщине нечего бояться. Ее опекает отец, а потом муж, и все обращаются с ней, как с королевой.

Но потом она им надоедает, — подумала я, — и они находят себе какую-нибудь белую рабыню помоложе, а жена и слова возразить не имеет права…

Поездка в город, однако, оказалась очень интересной, ведь я впервые вырвалась из заточения и с интересом разглядывала все вокруг. Терджан называл мне объекты, которые мы проезжали: храмы, дворцы, памятники архитектуры. Женщины, ходившие по улице, несмотря на жару, были укутаны очень плотно — намного тщательнее, чем я. Мужчины же одеты значительно легче, многие — в европейские костюмы. В основном, они все были смуглыми и черноволосыми, с бородами, как у моего спутника, но встречались и явно европейцы. Мое сердце пронзала стрела волнительной надежды всякий раз, как я видела такого человека, но я старалась не подать виду.

Терджан повез меня первым делом покататься на верблюдах. Это обещало волшебное приключение. На горбах животного было оборудовано очень комфортное сиденье, и даже пристроен зонтик, укрывавший меня от палящего солнца. Правда, первое время было безумно страшно оттого, что я сижу очень высоко над землей, но потихоньку я привыкла.

Погонщики верблюдов, их помощники — смуглые чернявые подростки — и просто зеваки — все пялились на меня, как на чудо какое-то. Широко раскрытыми глазами и не отрываясь. А еще они улыбались и постоянно одаривали меня ласковыми названиями на своем языке — некоторые я понимала. Цветочек, ангелочек, звездочка… На какое-то из них Терджан очень разозлился: громко прикрикнул на моего неудачливого поклонника и даже схватился за хлыстик, торчащий из-за пояса брюк. Несчастный весь съежился и прикрылся голыми руками, но в сторону не отошел — покорно ждал удара. Это полоснуло мне по сердцу будто ножом.

— Зачем ты так строг с ними? — спросила я своего сурового друга. — Разве они хотели меня оскорбить?

— Нельзя давать им волю, они должны знать свое место!

— Но ведь это люди, а не животные…

— Они недалеко ушли.

— О, Терджан, ты так жесток…

— Я ведь не ударил никого ни разу!

— Но был груб на словах.

— Откуда ты знаешь такие слова?

— Я по интонации поняла.

Он рассмеялся:

— Ты хочешь, чтобы я со всеми обращался, как с тобой, но забываешь, что они — не ты. Это совсем другие люди, с другим сознанием, привычками и болевым порогом.

— А мне кажется, что я вызываю у них теплые чувства, а ты запрещаешь им их испытывать.

— Теплые чувства! — фыркнул Терджан. — Моя маленькая наивная девочка! Поверь, далеко не все люди на земле способны их испытывать!

Сердце отозвалось гулким ударом на это его "моя девочка", но потом мгновенно похолодело из-за пренебрежительных высказываний о своих же согражданах. Терджан, кажется, заметил это:

— Ты невероятно чувствительна. Но они — нет. Тебе кажется, что когда я грубо разговариваю с ними, то они чувствуют то же самое, что чувствовала бы ты, если бы я так же разговаривал с тобой. Это неверно. Могу с вероятностью почти 99,9 % сказать, что они вообще ничего не чувствуют ни к тебе, ни ко мне.

Я не стала спорить: в самом деле, откуда мне знать, что думают эти люди? Наши миры почти никогда не пересекаются, я и представить не могу, что творится у них в голове.

Глава 16

Мы передвигались по пустынной местности, усыпанной песком и камнями. Тут и там торчали пучки сухой колючей травы — и все. Ни одного деревца, ни одного животного. Совершенно мертвый пейзаж. Верблюды привезли нас в небольшой оазис — после однообразной пустыни выглядел он волшебно: пышная тропическая растительность, журчание воды, пение птиц… Словно в саду, там были проложены мощенные брусчаткой дорожки — одна из них привела нас с моим спутником в тенистую беседку, сооруженную из металлического каркаса и широких белых полотен красивой мягкой ткани. Там был сервирован легкий стол: фрукты, выпечка, напитки.

— Хочешь чего-нибудь? — спросил Терджан, обходя столик кругом и усаживаясь рядом с ним на подушки.

— Да, просто умираю от жажды, — честно призналась я.

Эта поездка, кажется, вытянула из меня все соки: по ногам и спине текли ручейки, мне было ужасно неловко перед моим другом за свою "водянистость" — это ведь так неизящно.

Здесь, в оазисе, жара была не такой сильной, как в пустыне. В воздухе чувствовалась прохлада.

— Как тебе поездка на верблюде? — поинтересовался Терджан, наливая мне в современный граненый бокал какую-то цветную жидкость из старинного или стилизованного под старинный медного кувшина.

— Очень интересно, — кивнула я, принимая бокал из его рук. От прикосновения крупных горячих пальцев по телу побежали мурашки.

— В самом деле? — иронически приподнял брови мужчина. — И что именно показалось тебе интересным? Песочные барханы или засохшие кактусы?

— Верблюд, — ответила я, не желая признавать свою неискренность. — Я никогда раньше не каталась на верблюде. Вся эта конструкция на его горбах — очень необычная. А еще этот оазис. Как ты понимаешь, в оазисах я тоже раньше не бывала. Удивительное явление природы…

— Принято, — улыбнулся Терджан. — Ты не устала от жары? Можем вернуться обратно на автомобиле с кондиционером.

Мне действительно было тяжеловато из-за духоты, но я почему-то постеснялась в этом признаться и покачала головой:

— Это слишком скучно, уж колорит так колорит…

Мужчина снисходительно усмехнулся, но кивнул. Мы посидели еще немного, я вдоволь насладилась местными необычными напитками — некоторые были приторно сладкими, другие непривычно терпкими, третьи — слегка острыми. Потом Терджан почистил для меня несколько тропических фруктов, каких я раньше никогда не пробовала в своей жизни. Почему-то я никак не могла оторвать взгляда от его крупных пальцев, по которым то и дело струйками стекал сок и капал на стол. Мне казалось, что я слегка опьянела от здешних напитков: немного кружилась голова, и все тело стало как бы ватным. Когда Терджан заявил, что пора трогаться в обратный путь, встал и протянул мне руку, то я поднялась не без труда — ему даже пришлось поддержать меня за талию.

— Ты уверена, что хочешь сесть на верблюда? — нахмурился мужчина.

— Да, конечно… — я встряхнулась и попыталась изобразить бодрость.

Но все это было напрасно: мы не проехали и половины пути, как яркий солнечный свет, отражающийся от песочных барханов, начал меркнуть в моих глазах. Темнота быстро и неотвратимо наползала на мое сознание, и скоро оно совсем отключилось.