Наконец-то принесли чай. Можно оторваться от бумаг и просто поговорить.
— Слышал, ваша хозяйка насовсем съезжает? — спросил Абрютин.
— Ага, — кивнул я. — До весны остаюсь в ее доме, потом стану новую квартиру искать, побольше. Кстати, у вас нет на примете кухарки? Она бы мне и сейчас нужна, да и потом пригодится.
Абрютин только руками развел. Знаю, что у него супруга сама готовит и убирает, а на тяжелые работы, вроде колки дров, нанимают кого-нибудь из мещан. И стирает не сама, а прачке отдают.
— Надо молоденькую брать, — посоветовал исправник, потом хмыкнул. — Но коли совсем молоденькую — так не умеет ничего, а в возраст войдет, стряпать научится — так через год-два замуж выскочит, детей примется рожать.
Наталья Никифоровна в письме тоже советовала брать молоденькую. Ну да, щи да кашу сварит, а что еще? Еще бы и пироги неплохо, да я бы и от блинов не отказался. Но где взять-то?
Спрашивается, откуда брались кухарки в художественных произведениях? Но там действие происходило в крупных городах. Все-таки, в Москве или Санкт-Петербурге предложений рабочей силы больше, чем у нас. И наши девки и бабы едут за лучшей долей, и чухонок хватает.
А у нас? Крестьянскую девчонку, лет десяти-двенадцати, в няньки нанять — без проблем, но мне кухарка нужна.
— Забыл вас поздравить, — усмехнулся Василий Яковлевич. — От всей, так сказать души, и от всего сердца. Жених!
— Заранее приглашаю вас с супругой на свадьбу. Официальное извещение будет позже, когда с датой и местом определимся.
— И я, и жена сочтем за честь, — слегка поклонился Абрютин. — Если в Череповце — всенепременно будем, но если в Новгороде…
Василий Яковлевич не договорил, но и так понятно. Новгород у всех под большим вопросом, а Петербург — тем более. Хотя, мое дело пригласить, а уж как там отреагируют друзья и родственники — их дело. Как говорил мой друг-грузин, приглашая на свадьбу в Грузию — дескать, я приглашаю, а уж как ты приедешь — твои проблемы. Впрочем, Абрютин как раз в Санкт-Петербург может поехать. Будет повод побывать в столице, наверняка каких-нибудь однополчан встретит. Он, кажется, в Гатчине служил?
— Про помолвку вам Виктория Львовна сообщила?
— Эх, кто об этом только не сообщал⁈ — махнул рукой исправник. — Такое событие! О нем в городе еще лет десять помнить будут, а то и дольше. Если бы не смерть предводителя дворянства, о вашей помолвке судачили бы на каждом углу. А так, из-за гибели Николая Сергеевича, ваше… скажем так, не совсем обычное предложение руки и сердца любимой, перестали быть самой важной новостью. Но, уверен, про смерть господина Сомова забудут, а вот ваше необычное предложение помнить станут еще лет десять.
Что ж, город я в очередной раз повеселил. Но самое забавное, что никто не зудел о погубленной репутации Леночки. Какая, к лешему, погубленная репутация, если барышня поцеловалась со своим женихом, да еще и колечко обручальное получила? Вот, если помолвка расстроится, тогда да. Но все бывает. Бывало, что из-под венца невеста к другому сбегала.
— Надеюсь, вы не сердитесь на мою свояченицу? — озабоченно поинтересовался Абрютин. — Виктория рассказала, что ей пришлось вас выгонять.
— Ерунда, — отмахнулся я. — Напротив, огромное ей спасибо, что заступилась за Леночку. Если бы не сестра вашей супруги, мою невесту отстранили бы от занятий на три недели, а потом пришлось бы нагонять. Кстати, Виктория Львовна никакого наказания не понесет?
— Наверное, лишат половины наградных, — вздохнул Абрютин. — Все-таки, случай неординарный. Воспитаннице сделали предложение прямо в стенах гимназии, но отвечать за нее должна классная дама.
— А сколь велики наградные? — встревожился я. — Я вообще не знаю — сколько жалованья получают преподаватели.
— Те, у кого классный чин, как у нас с вами, то неплохое. У надворного советника тысяча двести в год, у коллежского советника еще выше. У кого чина нет, те меньше. Жалованье Виктории — триста шестьдесят рублей в год. С наградными — четыреста.
Сделав мысленное усилие, поделил годовое жалованье на двенадцать, получил двадцать пять. Не так, чтобы совсем плохо, но негусто. Если собственный дом или казенная квартира — так еще ничего, а коли снимать, то хуже. Половину наградных я найду. Да что там — и сорок рублей отдам, тем более, что Литтенбрант вернул часть долга.
— Если я компенсирую Виктории Львовне лишение премии, она обидится?
— Как вы сказала? Лишение премии? Забавно звучит…
Ага, опять неологизм ввернул. Или анахронизм?
— Это я так… Наградные, вроде, как премия.