Сын Василия Яковлевича, как я знал, учится в Вологодской мужской гимназии, хотя, казалось бы, положено учиться в Новгороде. Но от Череповца до Новгорода триста верст с лишним, а до Вологды только сто. Поэтому, родители стараются посылать детей учится именно в Вологду. Так и дешевле выходит и навестить ребенка гораздо проще, нежели в губернском центре.
Предложение Абрютина меня растрогало. Становиться на постой я к нему, разумеется, не стану — проще переехать в гостиницу, чтобы не стеснять людей, но поужинать обязательно зайду.
— Не переживайте вы так, Иван Александрович, — принялся утешать меня исправник. — Может, это и хорошо, что так получилось?
— А чего тут хорошего-то? — пробурчал я. — Ладно бы, что-то страшное сделал, а тут глупость.
— Так это и хорошо, что глупость сделали, — усмехнулся Василий Яковлевич. — Иначе, вы у нас какой-то правильный получаетесь. Трудитесь, не покладая рук, службу несете исправно. Вон, сколько из-за вас шума и по отцеубийце, и по «Англетеру». Раскопал, дорылся до глубины. Молодец, конечно. Но человек вы еще молодой, вам бы положено хоть какие-то глупости совершать. А так, ни пьяным вас ни разу никто не видел, ни с девками непотребными не замечены. С невестой, как полагается, за ручку держитесь, улыбаетесь. Куда годится? Уважают вас в городе, не без этого, но смотрят настороженно. А так, вроде и ерунда, но хоть на человека стали похожи, а не на статую.
В кабинет к исправнику явился пристав Ухтомский. Поздоровавшись с нами, поручкавшись, смущенно сказал:
— Иван Александрович, если настроение и желание будет — к нам заходите. У нас с хозяйкой все попросту, щи да каша, но супруга пироги замечательные печет, мы гостю рады будем, а вы сыты. А парни мои, говорят — надо будет, жен пошлем, чтобы господину следователю печь протопить, да хоть и сварить что-нибудь.
Нет, застрелюсь. Приду домой, протоплю печь, выберу ухват подлиннее.
Глава вторая
Подлости по переписке
Правильно говорили, что девятнадцатый век — век писем. Эпистолярный. Впрочем, нечто подобное говорили и про восемнадцатый. Или ошибаюсь? Но я в восемнадцатом веке не жил.
Я привык к письмам, которые присылали мои родители, аккуратно на них отвечаю. Неожиданно, пришел к выводу, что бумажных письмах имеется своя прелесть. Да, они страдают многословием, в отличие от «писем», которые отправляются по электронной почте, зато в них вкладывается часть души человека и его настроения.
Но время от времени почта доставляет мне конверты, где адрес и адресат незнакомы, либо вообще отсутствует.
Чаще всего это просьбы. Каким образом людям становится известно, что в Череповце трудится судебным следователем сын вице-губернатора? Откуда они заполучают мой адрес? Понимаю — будь я великим князем, миллионером, известным писателем, вроде графа Толстого или Чехова (да, Антон Павлович еще незнаменит и небогат), но титулярный-то каким боком?
Ладно, если был сыном камергера Мосолова, нашего губернатора, у которого есть собственные заводы, где он пропадает четверть года, но у Чернавских немыслимых денег нет. Не бедствуем, разумеется, возможно, что и богаты, но не настолько, чтобы облагодетельствовать всех и каждого.
Вот, например, любопытное письмо.
'Приветствую вас уважаемый Иван Александрович.
К вам обращается студент-медик Московского Императорского университета Андрей Егорович Николаев, в настоящее время вынужденный оставить учебу из-за недостатка средств.
К сожалению, мой отец вышел в отставку, а его пенсия не позволяет оплачивать образование сына. Давать частные уроки, как это делают мои малоимущие коллеги или подрабатывать в полицейском участке, считаю неправильным и недостойным, потому что все жизненные силы и время студента-медика должны быть направлены на постижение новых знаний и укрепление старых.
Я обращаюсь к вам, потому что уверен — вы, как бывший студент Императорского университета, должны понимать, что образование не должно зависеть от кошелька. Наше отечество нуждается в образованных людях, вроде меня, особенно, если у них имеется четкая цель в жизни.
Моей конечной целью является не столько лечение больных, сколько изобретение лекарства, позволяющего лечить все болезни. Человек — единый организм и все жизненные органы его связаны между собой, поэтому единое — универсальное лекарство должно быть. И я это лекарство обязательно отыщу, лишь бы у меня имелся подходящий материал для опытов.
Диплом лекаря позволит мне работать над своим универсальным лекарством. Не сомневаюсь, что не пройдет и десяти лет, как это лекарство будет отыскано, а вы прославитесь как человек, оплативший обучение великого врача и фармацевта.
Вы занимаете в Череповецком уезде высокую должность, которая, как мне кажется, хорошо оплачивается. Уверен, что ваш отец — вице-губернатор присылает на ваше содержание определенную сумму. Вам не кажется, что это несправедливо?
Я считаю — и это правильно, что вы обязаны делиться своими доходами с теми, у кого нет средств.
Все расходы на обучение составят триста рублей в год, но с учетом того, что я проживаю вместе с отцом и матерью в Москве, тратить деньги мне придется только на учебу. Таким образом, вам придется прислать сто пятьдесят рублей.
К сожалению, деньги за обучение следует вносить сразу и рассрочку я принять не могу. Жду вашего первого перевода не позднее седьмого декабря сего года. Москва, Тверская улица 6, дом Крашенниковых, флигель'.
Памятуя свое студенческое прошлое, написал бы ему — иди-ка парень, вагоны поразгружай, снег с крыш скидывай. При желании шабашки всегда найдутся. Тем более, такие шикарные, как подработка в полицейском участке. Не знал, что такое есть. Или это в столицах?
Интересно, этот парень дурак или сумасшедший? Какие средства на обучение? Я сейчас не о его просьбе — требованию, а о планах. Таких «спасителей» метлой нужно гнать от университета, и уж тем более, не выдавать диплома врача. Чувствую, что свое «универсальное» лекарство начнет испытывать на пациентах. Сколько народа отравит?
Пожалуй, стоит отправить в Московский университет копию этого письма и поделиться своими соображениями. И опасениями тоже.
А вот тоже перл, достойный сохранения в архиве.
'Ваше благородие господин титулярный советник Чернавский Иван Александрович!
К вам обращаются представители волостного схода сел Покровское и Ильинка, а также окружающих их деревень.
22 октября с.г. мы созвали волостной сход в количестве 76 душ м. п., а также вдов, имеющих земельные наделы, в количестве 6 штук.
На нашем сходе мы решили построить ветряную мельницу, потому что прежняя мельница сломалась, возить зерно в другую волость очень дорого.
На строительство нам понадобится 6 тысяч рублей. Двести рублей мы уже собрали.
Мы обратились за помощью в уездное земство, но господин Волков заявил, что земство не финансирует мельницы. Земство готово дать денег на школу в разумных пределах. Но школа нам не нужна, потому что у нас уже есть церковно-приходская школа, а содержать еще одну накладно.
Нижайше вас просим попросить вашего достойного батюшку — Его Превосходительство вице-губернатора Чернавского о выделении из губернской казны необходимых средств. Губернская казна не оскудеет, зато наша волость получит мельницу.
В том случае, если казна не сможет дать нам средства без отдачи, то просим выдать нам беспроцентный кредит на двадцать лет.
Иван Александрович!
В случае, если ваш батюшка — Его Превосходительство положительно рассмотрит нашу просьбу и соблаговолит отдать приказ о выдаче нам безвозвратных средств, то мы готовы присовокупить к собранным деньгам еще сто. А если деньги, в виде беспроцентной ссуды — то только двести.