Нет, только не хрюшка!
— Оставишь до вечера, подогреешь, за ужином все съем.
— На ужин у меня картошка будет, а еще телятина. Я уже мясо замариновала, как Наталья Никифоровна учила. Или вы опять не придете?
Нет, если телятина по рецепту Натальи, так уж приду. И обед у Пятибратова не помешает. Погорячился я, что ужинать не стану.
— Тогда в деревню к себе отнеси. А еще лучше — батьке, чтобы далеко не ходить.
— Батька уже кормленый. Ему теперь тетя Галя готовит и обед с собой отдает. Принесу ему кашу, так он кому-то из приказчиков холостых скормит. Или того хуже — решит, что это закуска и в казенку кого-нибудь пошлет. Да и не полагается чужую еду на сторону носить. Если прислуга хозяйскую еду утаскивать станет, это все равно, что кража. Может, возьмете?
Нет, я эту девчонку точно когда-нибудь убью! Упрямая, как сто ослов. Но ее позицию уважаю.
— Аня, ты умница, ты все правильно понимаешь. Но я тебе разрешил мой обед к себе домой утащить, верно? Так что, никакой кражи нет. Угости Петьку. У него организм юный, дикорастущий.
— Точно, растет, — кивнула Нюшка. — Солощий, все время есть хочет.
— Вот-вот, — поддакнул я, вспоминая, что означает слово солощий[1]?
Выпроводив кухарку, едва не столкнулся в дверях с господином Виноградовым. А этот-то что тут делает? От службы его отстранили, личные вещи — чернильный прибор и пару справочников, бывший помощник прокурора уже вынес.
Александр Иванович был одет в ту же форменную одежду — шинель с петлицами, фуражку. Ну да, имеет право. Чина его никто не лишал и, скорее всего, не лишит. Вполне возможно, что пока министерство рассматривает его прошение об отставке, ему еще и жалованье идет. Хотя нет, не идет. Такие вопросы имеет право решать сам Председатель суда.
Решив, что здороваться с Виноградовым не стану, отошел в сторону.
— Зря радуетесь, — прошипел сквозь зубы мой недоброжелатель. — Вы еще пожалеете!
Ответить, что ли, что я не радуюсь? И что вы, Александр Иванович — просто дурак. Был бы умнее, понимал бы, что с отпрысками вице-губернаторов лучше дружить, а не писать на них кляузы. Вот, если бы помог мне с той же дореформенной грамматикой, чисто по-человечески, а не вставал в позу, так глядишь, и дочка бы была со стипендией, да и ему бы что-то обломилось.
Жаль, что девчонка уже убежала, отдал бы несъеденную кашу Александру Ивановичу. Или это неприлично? Но я от чистого сердца.
Кивнув служителю — виделись утром, но все равно, нужно оказать внимание ветерану, спросил:
— Петр Прокофьевич, не знаете, чего это Виноградов приходил?
Служители, они как слуги в доме, всегда все знают. Это мы сидим в кабинетах, а младший персонал ухи по ветру держит, улавливает малейшие «дуновения». И слухи и сплетни, что вылетают из кабинетов, летят по коридорам и залетают к служителям. Проверено.
Петр Прокофьевич, оглянувшись по сторонам, снизил голос почти до шепота и сообщил:
— Его благородие за протекцией, к Его Превосходительству приходил.
— За протекцией? — слегка удивился я.
Служитель еще раз оглянулся.
— Слышал, что господин Виноградов на Мариинскую водную систему устраивается, смотрителем шлюзов. Просит, чтобы Его Превосходительство по увольнению ему положительные характеристики дали.
— Смотрителем шлюзов?
Я обалдело похлопал глазами, но Петр Прокофьевич только развел руками — дескать, слышал, а подробности неизвестны.
Что такое шлюз, представляю себе смутно. Но если эти шлюзы строят на каналах и на реках, стало быть, это зачем-то нужно. Подозреваю, что это что-то вроде лифта. Течет себе вода в реке, плывет кораблик, а потом нужно кораблику попасть туда, где уровень воды либо выше, либо ниже. А шлюзы — что-то вроде ящика с дверками. Я правильно рассуждаю? А смотритель — это тот, что заливает воду в шлюзы? Или тот, кто присматривает за тем, чтобы воды было вдоволь? Плохо быть технически неподкованным. У нас тут верстах в пяти есть Череповецкий шлюз. Съездить что, посмотреть? А, сейчас же зима, какой шлюз? И наша часть Мариинской водной системы, что прикидывается рекой Шексной, тоже подо льдом.
Но шлюз — это я знаю, сложное инженерное сооружение, а Виноградов закончил даже не духовную семинарию, что являлись у нас кузницами кадров, а духовное приходское училище. Из него только в дьячки или пономари. И что, в Департаменте шоссейных и водяных сообщений МПС ситуация с инженерами хуже, чем в нашем Министерстве с юристами? Но невежда-юрист все-таки представляет меньшую опасность, нежели невежда-инженер или врач, купивший себе диплом. Да, а со шлюза можно что-то украсть? В Окружном суде с этим плохо — нам только бумагу казенную выдают, чернила да канцелярские принадлежности, не развернешься. А там Виноградов сопрет какую-нибудь штуку, вроде ворот или цепей, устроит потоп.
Определенно, заинтриговал меня Петр Прокофьевич этой новостью. Поинтересуюсь потом у Николя Викентьевича — куда это Виноградов намыливается? Слабо верю, что в смотрители шлюзов.
А сейчас отправлюсь в свой кабинет, напишу письмо батюшке. Если вице-губернатор Новгородской губернии — будущий товарищ министра, узнает, что руководство Череповецкой Окружной тюрьмы подозревается в махинациях не от собственного сыночка, а от кого-то другого, это будет свинством с моей стороны. Я ведь и так подкладываю отцу большую свинью. Тюрьмы у нас находятся в структуре МВД, директор тюрьмы господин Фаворский утвержден в своей должности губернатором (любопытно бы глянуть — не сам отец ли документы подписывал?), а сынок вице-губернатора, по собственной инициативе, начинает делать то, что его делать никто не просил — проводить оперативно-следственные мероприятия в отношении руководства Череповецкой Окружной тюрьмы. Что скажут товарищу министра внутренних дел и сам министр, да и государь-император? Мол — в своем ведомстве гадину пригрел?
Может, стоит соврать Чернавскому-старшему? Дескать — я здесь не при чем, подозрения высказывает один из членов благотворительного комитета? Нет, не стану. Напишу, как оно есть. Тем более, что пока это всего лишь мои подозрения. Не подтвердятся — и ладно. Но, с другой стороны, мой батюшка — человек очень умный. А данная ситуация может не навредить его будущей карьере, а напротив, очень даже помочь.Вице-губернатор, не потерпевший, чтобы в пределах губернии процветало мздоимство, заслуживает всяческого поощрения со стороны вышестоящего руководства.
Теперь самое главное — все правильно сформулировать. Так, чтобы и лишнего отцу не сказать, но, чтобы он был в курсе событий.
Только собрался думать, как отвлекли. В дверь постучались.
— Да? — отозвался я, недовольный, что оторвали от важного дела.
— Заняты?
В кабинет заглянул пристав Ухтомский.
— Антон Евлампиевич, день добрый, — поднялся я со своего места. Если пришел пристав, значит, по делу. Поручкавшись, кивнул тому на стул для посетителей. — Присаживайтесь. Каким ветром?
Старый служака, осторожно усаживаясь, сказал:
— Посоветоваться с вами хотел. Касательно старшего городового нашего.
— Уж не кладоискателя ли? — усмехнулся я.
Ухтомский смущенно закашлялся. Эпидемия кладоискательства, охватившая Череповец, быстро сошла на нет. Не то народ образумился, не то зима помешала. Долбить ломом мерзлую землю? Нафиг такое счастье. И кладов не надо. Старший городовой Смирнов, поставленный присматривать за гостиницей «Англетер» и ее постройками, тоже пытался что-то искать, но «вразумленный» начальством, оставил это глупое дело. Тем более, что в гостинице появилась сама хозяйка, выпущенная из тюрьмы. Муж и работник отправились на бессрочную каторгу, канцелярист получил два года тюрьмы, а Анну Тихоновну присяжные заседатели признали невинной жертвой обстоятельства. Дескать — боялась мужа, который грозился физической расправой, а то, что стирала окровавленные вещи — бывает. Если бы на процессе всплыли все обстоятельства, касающиеся ящика с акциями, хозяйке гостиницы пришлось бы туго. Но, увы. Не все можно поведать миру.