Все три женщины, сидевшие за столом, запереглядывались. Этого слова, так любимого женщинами будущего, в здешнем обиходе нет, еще решат, что считаю свою невесту недостаточно развитой. Надо срочно сказать нечто умное, чтобы сгладить ситуацию.
— Мужья, как известно, во время службы дичают, — пустился я в пояснения. — Вот, недавно в командировке был, аж две недели. За это время не то что книг не читал, даже газеты в глаза не видел. А у Лены, как я уже понял, настоящий талант педагога. Так что, очень надеюсь, что супруга, в мое отсутствие, займется собственным образованием —образование ведь гимназией не заканчивается, верно? Книги станет читать, музыкой заниматься. Заодно и меня подтянет до собственного уровня.
— Ваня, если ты так думаешь… — начала Леночка, но тут же была прервана родственницами.
— Елена, мы же тебя просили! Обращайся к своему жениху лишь по имени и отчеству! — гневно потребовала матушка.
— Маменька, а может хватит уже? — сдержанно попросила Лена.
У Леночки железная выдержка. Иная бы психанула. Но девушка из другой эпохи.
А я ее поддержал:
— Ксения Глебовна, действительно, может, и на самом деле хватит? Понимаю, что целоваться в Великий пост неприлично, да и грешно, но уж с именами и отчествами уже перебор. Как-то ненатурально звучит, если жених с невестой обращаются друг к другу — Иван Александрович… Елена Георгиевна.
Ксения Глебовна посмотрела на золовку, пытаясь найти в ней поддержку, но Анна Николаевна вдруг встала на нашу сторону.
— Ксения, вот здесь я с молодежью согласна. Пусть Иван Александрович и Лена обращаются друг к другу как хотят. Можно подумать, что вы с Георгием именовали друг друга с вичем до самой свадьбы.
— Мы — нет, но мы-то совсем другое дело, — вспыхнула матушка Леночки. — Но мы с ним перед свадьбой виделись всего несколько раз. Какие там поцелуйчики! Мы рядом друг с другом стеснялись постоять. Зато и слухи о нас не распускали.
— Маменька, я тебе уже говорила, — ответила Леночка с недовольным видом. — Те сплетники, которые болтают, они несчастные люди. А мы с Ваней ничего не боимся! Правда?
— Ленусь, так кто бы сомневался! — развел я руками, едва не опрокинув пустой стакан. — Мы с тобой знаем правду, а до остальных нам нет дела. И пусть все сплетники и завистники сдохнут от зависти!
— Вот и славно!
Лена соскочила со своего места, подбежала ко мне, звонко чмокнула в щеку. Предупреждая гневные вопли матери и тетки, сказала:
— А ведь никто не хочет вспомнить, что у Ивана недавно был день ангела!
— Почему это не вспомнил? — возмутилась Ксения Глебовна. — Мы с Анной хотели поздравить после поста. Сейчас такой подарок нельзя вручать.
Что за подарок? Интересно.
— Давайте сейчас. Что за подарок, если его дарят позже? Зря мы его из столицы везли?
Матушка и тетушка только руками развели. Теперь уж точно придется подарок дарить.
Леночка убежала в свою комнату, а я с удивлением спросил:
— А как вы узнали, что у меня был день ангела?
— Георгий Николаевич, — хмыкнула Ксения Глебовна и зачем-то уточнила, — ваш будущий тесть, два месяца как переписывается с вашим батюшкой. А я, соответственно, с вашей матушкой. Они и сообщили, что единственный и неповторимый сынок отмечает день ангела на Иоанна Златоуста. Между прочем, вам полагалось бы самому сообщить об этом если не нам, то невесте.
Если бы я знал, так и сообщил бы. Мне что, жалко, что ли? Только почему именины Иоанна Златоуста? Разве они не в сентябре? Запомнил почему-то как Ванька — один из моих учеников, страшный болтун, говорил, что родился он в сентябре и наречен в честь Златоуста.
Между тем, моя караглазая гимназистка вернулась, держа на вытянутых руках… гитару.
— Ваня, это тебе! С днем ангела! Поздравляем! От всей нашей семьи!
И как же не удержаться, чтобы не поцеловать Леночку? Да в щечку, в щечку! Все вполне прилично. Вон, даже будущая теща не бросается.
Осторожно взял в руки гитару. Но почему гитара? Неужели я похож на приказчика?
— Ваня, ты же как-то сказал, что будь у тебя гитара, то мы с тобой организовали музыкальный ансамбль.
— И выступали для белых медведей, — хмыкнула тетушка.
Про белых медведей — это я помню, а когда про гитару сказал? Наверное, обмолвился. Гитара, в моем представлении, музыкальный инструмент, на котором здесь играют сельские акушеры и писари. В крайнем случае — пьяные гусары.
И зачем я такое сказал? Никогда не был гитаристом. Немножко умею тренькать, так потому, что мама учила. Не эта, что жена вице-губернатора, а та, оставшаяся в прошлой жизни. А мама когда-то заканчивала консерваторию, готовилась к музыкальной карьере, но угораздило ее выйти замуж за лейтенанта. И вся карьера свелась к преподаванию в школе, да в организации кружков самодеятельности. Конечно, она предпочитала иные музыкальные инструменты, но гитара — штука демократичная и ее можно отыскать везде.