Блины, как всегда, замечательные, чай вкусный. В заварку, как я выяснил, хозяйка добавляла траву, которую она называла лабазник. Не знаю, что это за растение, но мне нравилось, хотя раньше не слишком-то жаловал травяные чаи.
Похвалив хозяйку, пошел в кабинет писать родителям письма. Казалось бы — на службе времени предостаточно, но там почему-то писать личные письма не хотелось. Видимо, обстановка не та.
Только я разложил на столе лист бумаги, открыл чернильницу, как услышал, что в прихожей раздался чей-то мужской голос.
И тут, без стука, распахнулась дверь в кабинет (и спальню, кстати) и в дверном проеме появился незнакомый мужик. Судя по грубым сапогам, армяку и войлочной шапке — из крестьян. А следом за ним шла хозяйка и что-то пыталась ему толковать, но крестьянин только отмахивался.
— Я тут комнату хочу снять, — заявил мужик, даже не поздоровавшись.
Я оторвался от письменного стола и пристально посмотрел на мужика. Тот, не смущаясь, снова сказал:
— Так я комнату снять хочу.
— Милейший, а тебя стучать не учили? А кто здороваться будет?
Мужик поспешно снял шапку, перекрестился на образ Николая Угодника, потом сказал:
— Здрасьте вам, господин хороший. Я Платон Аникеев, из Абаканова. Староста я тамошний, маслобойка у меня своя. Хочу, понимаете ли, чтобы мои детки в люди вышли, образование получили.
— Желание похвальное, — согласился я. — Только не пойму — я-то тут при чем?
— Так вот я и говорю — я своим мальчонкам хочу тут комнату снять.
— Наталья Никифоровна, я что-то не понял, — уставился я на хозяйку. — Мы разве с вами не договорились?
Хозяйка махнула рукой и с досадой сказала:
— Я Платону уже битый час, как талдычу — не сдаю я нынче комнаты. Если бы сдавала, то в правлении училища мой адрес был, а я нынче свой адрес не оставляла. Стало быть — не должны никого ко мне отправлять.
— Ну был я в правлении, адреса дали, а что такого? — вытаращился мужик. — Я в прошлом годе у хозяйки эту квартеру снимал для своих мальцов, чего бы и в этом не снять? Слышал, что у Натали Никифоровны один только барин и квартирует, а места у нее много.
— Комнаты я у нее уже снял, деньги уплатил, — сообщил я, хотя и не понимал, чего оправдываюсь?
— Так деньги ваши я вам до последней копейки верну, — обрадовался мужик. Вытащив из-за пазухи какую-то бумажку, радостно потряс ею в воздухе. — Вот, два рубля прямо щас за нынешний месяц отдам, а все остальное в конце года.
Присутствие упрямого мужика из Абаканова начало раздражать. Но все-таки, еще не до такой степени, чтобы выкидывать его силой или начать орать. К тому же — это трудящийся, крестьянин.
— Комната эта дороже стоит, — усмехнулся я. Я заплатил за обе комнаты пятнадцать, но даже если бы дядька компенсировал мне все затраты, уступать комнату не собирался.
— Так, а чего дороже-то? — дернул плечом Платон. Подумав, предложил: — А мы можем так сделать — за недостающие деньги мальчишки у тебя в услужении будут. За папиросами сбегают, водки купят, сапоги вычистят.
— Если бы я хотел себе мальчонку на побегушках нанять, я бы нанял. Говорю — я эти комнаты снял, а посторонние мне здесь не нужны. Ступай по другим адресам, сдадут тебе комнату.
— Не, барин, так нельзя, — снова набычился мужик. — К чему тебе сразу две комнаты? Они тут поспят, а ты там.
Изнутри начал подступать гнев. Ну до чего же упертый человек. Сдерживая выход злости, спросил:
— А ты знаешь, кем я служу?
— Господин Чернавский служит судебным следователем, — вмешалась хозяйка.
— И что такого?
— А то, что мне эта комната нужна, чтобы покойников тут держать, — сообщил я. — Иной раз, если в покойницкой места нет, приходится сюда класть. Вон, прямо на том столе.
— Покойников? — оторопел мужик.
Я-то уже надеялся, что он сейчас испугается и выйдет, но Платон только почесал затылок и сказал:
— Ну, покойники никому ничего худого не сделали. Поспят мальчишки рядом, ничего страшного, не укусит мертвец. И стол круглый, для покойников неудобно, ноги свалятся. Я могу козлы привести и столешницу.
Ничем-то его не прошибить. Придется выкидывать.
— Платон, тебе господин коллежский секретарь уже все сказал, — потянула мужика за рукав хозяйка. — Давай, а иначе придется городового звать.
— А чё вдруг городового-то? — уперся мужик. — Я ничего худого не делаю, я просто комнату мальчонкам хочу снять. Я, вон, козлы со столешницей для мертвецов готов из Абаканова привезти.
Нет, хватит! Я встал из-за стола, но тут в сенях раздался топот сапог и в комнату влетел городовой Смирнов.