— Иван Александрович, мне пора домой. Тетушка станет сердиться.
— За что сердиться? Вы возвращались домой, я вас немного проводил. К тому же вы были не одна, с подругой. Все приличия соблюдены.
— Ага, немного проводил, — улыбнулась девушка. — Мы наш дом уже три раза обошли, а тетушка в окно смотрит.
Беда с этими тетушками. В окошко, видите ли смотрит. Могла бы вязанием заняться. А я собирался девушку в щечку поцеловать. Чисто по-дружески. Или пока нельзя? Пожалуй, не стану.
Проследив взглядом, как за кареглазой гимназисткой закроется дверь, пошел на свою квартиру, думая думы. Интересно, если сделать девушке предложение, она его примет? Или у родителей руку и сердце просить? Нет, рановато. Не мне рановато, на этой девушке хоть сегодня жениться готов, а Лене еще гимназию заканчивать, подождем. Придется ухаживать. Как здесь ухаживать принято? Кафе здесь нет, в ресторан или трактир барышню не поведешь. Можно ли дарить цветы, конфеты? И есть ли в сентябре какие-нибудь цветы? Что в палисадах растет, выясню. В лавки схожу, посмотрю на здешние конфеты и шоколадки. Надо, чтобы коробка красивая. Если здесь нет, придется из Новгорода выписывать. Матушку попросить? Нет, пока рано родителей посвящать. У хозяйки спрошу. Заодно Наталья Никифоровна подскажет — как правильно себя вести с тутошними девушками, не накосячить.
Радужные мысли мигом вылетели из головы, когда увидел семенящего в мою сторону Михаила Артемовича.
— Нашел! — радостно завопил канцелярист. Ишь, Архимед череповецкий.
От возбуждения у старого архивариуса очки сползли на кончик носа, но он этого не замечал.
— Все отыскал, выписки сделал.
Не на улице же деловые вопросы решать. Придется ненадолго превратить свою квартиру в служебный кабинет.
[1] Николай Доризо
Глава девятнадцатая
Удивительный зверь по имени Кот
Птица обломинго, как известно, прилетает нечасто, но всегда не вовремя. С утра пораньше я заявился к господину исправнику с просьбой об оказании помощи при аресте подозреваемого, но не успел рта раскрыть, как узнал, что почти весь личный состав городской полиции отправлен в Луковец, за восемь верст от Череповца.
Облом-с.
Село Луковец — второй по значимости населенный пункт нашего уезда. Если верить городским легендам, основали его по приказу княгини Ольги, которая создавала на Руси погосты — места для сбора дани[1]. Теперь это село, а раньше считался городом. Да и сейчас производит впечатление: домов больше ста, народу около тысячи. Две церкви и часовня, церковно-приходская школа, несколько лавок, включая «Торговлю колониальными товарами».
Еще в Луковце проходят ярмарки. Есть июньская, имеется декабрьская, а еще сентябрьская, на которой торгуют лошадьми.
Завтра как раз и начинается конная ярмарка. Помимо своих, приедут купцы из Пошехонья и Рыбинска. Вполне возможно, что приплывут солидные люди из городов, стоящих на Волге. Кто-то приедет продавать, кто-то покупать.
Выгоду получают не только барышники. Торговцы и простые крестьяне из Луковца заранее закупают сено с овсом, чтобы перепродавать вдвое дороже. А еще приезжих нужно кормить и где-то их размещать.
Для Луковца ярмарка — это прямая выгода, а для полиции сплошная головная боль, потому что помимо торговли, там станет происходить всякое непотребство — пьяные драки, мелкий обман покупателей и крупные мошенничества. У кого-то украдут выручку, кого-то ограбят. И своих фармазонов хватает, а на ярмарки со всей губернии съезжается всякий сброд.
Купцы и приказчики — живые люди, на несколько дней оторвавшиеся от жен и семей. Значит, приедут и те, кого в будущем назовут «женщинами с пониженной социальной ответственностью», а пока именуют либо гулящими, либо вообще нецензурно.
Любопытно, что «подрабатывать» примутся не только дамочки «с пониженной ответственностью», но и местные крестьянки. Профессионалки будут недовольны тем, что местные бабы сбивают цены, начнутся внутренние разборки и драки.
Обязательно на конную ярмарку нагрянут цыгане, за которыми нужен особый присмотр.
Так что полиции скучать не дадут. Тут придется разнимать драку, там предстоит отбивать конокрада, а здесь какая-нибудь мамзелька подпоит честного купчика водкой, настоянной на дурмане (или еще на чем-то неведомом) и умыкнет у него деньги. Мамзельку, скорее всего, уже и не отыскать, но жалобу принимать надо.
Своей полиции — конной стражи, что обеспечивает соблюдение закона в селе Луковец, не хватит. Вот и приходится исправнику вытаскивать людей со всего уезда и отправлять на ярмарку. Но и Череповец нельзя оставлять без городовых. Так что крутится Василий Яковлевич, как может.