Дом господина Чернавского располагался за Волховом, посреди огромного сада. И сам дом был шикарным. А если выглянуть из окна, то можно было полюбоваться куполами святой Софии. Дом батюшки, правда, был поплоше, нежели особняк Александра Николаевич Мосолова, но ведь и чин отец имеет пониже, да и должность. Мосолов-то — губернатор и камергер, а мой отец всего-навсего вице-губернатор и действительный статский советник.
Кроме «барского» дома имелись еще два каменных флигеля. В одном жили слуги, а второй предназначен для гостей. Была конюшня, каретный сарай, еще какие-то строения. Определенно — мой батюшка был далеко не беден.
Еще меня удивляли люди, постоянно попадавшиеся в доме и во дворе. Потихонечку стал осознавать, что из мужской прислуги у нас имеется конюх, два кучера (на кой два-то?), садовник, сторож и дворник-истопник. Еще в доме обитает Степан, исполняющий обязанности отцовского камердинера, кухарка, посудомойка и две горничные. И куда нам столько? А горничные — это не хрупкие юные красавицы, как показывают в фильмах, а две дебелые тетки, не стесняющиеся заходить в мою комнату с утра пораньше. Я пытался повозражать, но одна — Ксения, вытаращила глаза и заявила — мол, она меня в детстве купала, поэтому вряд ли увидит что-то новое для себя. Вот если у Ванечки появится жена, тогда конечно, она в комнату не зайдет. Пожаловаться маменьке? Но это как-то неловко.
М-да, никак бы не подумал, что когда-нибудь стану «мажором». Конечно, и в том мире, что я покинул, мой родной отец был не самым маленьким чином, но поверьте на слово — полковник российской армии, пусть и в статусе заместителя командира дивизии, это совсем другое, нежели вице-губернатор и действительный статский советник. В Российской империи генералов — и военных, и гражданских, было гораздо меньше, чем в РФ.
Но это я так, к слову.
Тот, кто в этом мире является моим батюшкой — ну, отцом хозяина моего тела (тьфу, как громоздко, но вы меня поняли), уехал в Санкт-Петербург. Как я понимаю — решать мою дальнейшую судьбу. Отец со мной уже провел короткий разговор — мол, коли я математике учен, не хочу ли я в канцелярию губернатора? Или в губернское земство, в статистический комитет? Потом сам же и передумал — дескать, подальше надо законопатить, не в губернский центр.
Возражать против уезда я не стал. Какая разница? А вот заниматься цифрами категорически отказался. Попросил, чтобы службу мне отыскали не связанную с математикой. Нет, мне бы что-то такое, гуманитарное.
Отец похмыкал и пообещал — дескать, какое место будет вакантным, туда и отправят.
А я был оставлен дома, почти что под домашним арестом. Почти — потому что выходить в город мне все-таки разрешали, но не дальше Торговой площади и Софийского собора. Да я пока и сам не рвался куда-то бежать. Вон, вчера наткнулся на пожилого чиновника (судя по мундиру) который долго тряс мою руку, интересовался успехами в университете, и поведал, как он гордится тем, что его ученик показывает такие выдающиеся способности в арифметике!
Я догадался, что встретился с кем-то из своих бывших преподавателей. И что сказать-то? Поэтому только беспомощно улыбался и отвечал односложно. Мямлил, говорил, что без его наставничества я бы не стал студентом. Это у меня-то способности к математике? Да их у меня отродясь не было! Самое большое достижение — таблица умножения, и то путаюсь, когда требуется умножить семь на девять. Не то пятьдесят четыре, не то еще как-то. В школе было чуть-чуть получше, но там деваться некуда. Когда сдавал ЕГЭ, то с грехом пополам вытянул на минимальный балл. Теперь же, по истечении десяти с половиной лет, прошедших от выдачи мне аттестата, со знаниями вообще беда. Чем отличается синус от косинуса, а тангенс от котангенса не вспомню, равно как не пойму — а на кой-они вообще нужны?
Но к счастью, бывшие учителя или сокашники по гимназии попадались нечасто.
Но опять-таки, прежде чем пускаться в город и оглядывать Новгород (кстати, не Великий, как у нас) мне пришлось исследовать свой собственный дом. Это тот Иван Чернавский тут вырос и знает каждый закоулок, а мне пришлось действовать, словно разведчику, проникшему в логово врага. Вон, как мне было отыскать свою собственную комнату? Еще хорошо, что я правильно предположил, что на первом этаже располагается хозяйственные помещения, гостиная, кухня и столовая, сократив количество этажей для поиска вдвое.
На Торговую площадь я сходил всего один раз. Поглазел, приценился к разной хрени, вроде антикварных вещиц, но так ничего и не купил.
Святая София очень понравилась. Ну, еще бы не понравилась. Кажется, выглядит даже лучше, чем в мое время. И рассмотрел-таки Магдебургские врата, потому что раньше как-то времени не было ходить и разглядывать жанровые сцены, которые когда-то отливали неизвестные мастера.