Конь легко опустился на каменный выступ, довольно поглядев на хозяина. Тот рассеянно потрепал его по белоснежной холке. И поспешно ссадил свою спутницу.
– Подожди немного, сейчас тебе станет легче.
Дело ли это рук Господина снегов, но ветра здесь не было, а легкий снежок, сыпавшийся сверху, совсем не мешал. Судя по солнцу, приятно ласкающему лицо, было едва ли сильно больше полудни. Внизу, куда ни глянь, были видны лишь заснеженные склоны, а вершина горы пропадала где-то над облаками.
– А мы не могли бы подняться выше? – с интересом поглядывая вверх, сказала Кай. – Хочу увидеть край мира с вершины!
– Отсюда ты его не увидишь, девочка, – снисходительно ответил Фаннор. Тем более, то, что нам нужно, здесь.
– А что нам нужно?
– Если ты готова, я покажу.
Он поманил её за собой ку отвесной, поднимающейся вверх на сотни метров стене. Затем склонился, и аккуратно начал разгребать снег. Под ним вскоре показались языки пламени. По крайней мере, так северянке сначала показалась. Она изумленно воскликнула, и опустилась на колени, помогая Фаннору.
– Это... цветы? Они не обжигают?
– Нет, но стоит быть осторожнее. Лепестки очень хрупкие, их легко повредить.
– Они сотканы из пламени?
– Нет. Дотронься, не бойся.
Бутоны, еще не распустившиеся, казались чем-то похожие на розы. Фаннор однажды привёз эти цветы для Кай – один из немногих подарков, которые ее в самом деле порадовали. Но только те красные и розовые цветы не сияли так ярко, и не источали тепло. Вот только в отличие от роз, имеющих дивный аромат, эти цветы не пахли ничем.
– Как они называются?
– У разных народов по-разному. Те, кто живет у подножия этих гор, назвали их цветами жизни. По людскому поверью, нектар, таящийся в этих бутонах, способны зажечь огонь жизни в угасающем человеческом теле.
– Это правда?!
Фаннор неопределенно повел плечами.
– Мне так и не довелось это узнать. Но ты можешь взять с собой один. Он будет еще красивее, когда распустится.
– Жалко. Цветок же завянет без пользы. Или замерзнет в твоем дворце.
– Совсем нет. Тем более если ты сорвешь один, то на его месте вырастет другой.
– Наверное, люди часто сюда приходят.
– Нет, ведь путь сюда не легок. А если сорвать цветок жизни, то можно получить проклятие.
Кай, уже тянувшая за крепкий черный стебель, отдернула руку и с возмущением посмотрела на Господина снегов.
– И ты говоришь это сейчас! Я не хочу быть проклятой.
Фаннор перегнулся через нее, и легко сорвал один из самых крупных цветов. Сияние в сердцевине, как боялась Кай, не погасло.
– Тогда я возьму это на себя. Мне уже ничего не грозит.
– Потому что ты бог?
– Лестно, но не из-за этого. Я уже получил свое наказание, второй раз оно меня не коснется.
Он вложил цветок в руки девушки, не отрывая взгляда от ее очарованного и немного напуганного лица.
– Я заметил, что моей невесте цветы нравятся больше драгоценностей.
– Конечно! Ведь камни они и есть камни. Даже самые красивые. Сегодня, завтра... они никуда не денутся. А цветение мимолетно. Лето проходит так быстро, что едва успеваешь заметить! Хотя мне рассказывали, что есть земли, где никогда не бывает снега, и всегда тепло.
Холодная рука коснулась упрямого подбородка девушки, заставив ее поежиться.
– Кто тебе это рассказывал?
Кай свела брови, и затем рвано вздохнула, всё так же смотря на цветок жизни. Он будил в ней старые, почти забытые чувства.
– Мой друг. Герд.
По бледному лицу потекли слезы. Ей казалось, что Фаннор специально мучает её, только вот непонятно, зачем. В чём смысл думать о Гердане, если она вряд ли его увидит?
– Некоторые воспоминания... не стереть до конца, ведь так? – почти ласково заметил Господин снегов. – Эти горы, как бы не хотелось, мне не забыть. Может, всё дело в колдовстве, или сожалении о несбывшемся, что заставляет цепляться за прошлое.