– Любви?
– Нет. Хозяйка никогда ничего не делала из любви. Ей двигал долг, а в тебе она увидела того, кто сможет взять на себя её обязанности, и не сломается. Но ты оказался другим.
– Я не справился?
В холодном голосе лишь интерес, не более. Будто ему и вправду не интересно, что думает о нем Холле. И все же он задал этот вопрос, впервые за долгие века.
– Ты справился, Фаннор, – мягко сказала Холле. – Но я... она, не учла одного. Тебе знакома тоска, и знакомо одиночество. Даже за столько лет ты не избавился от человечности.
Господин снегов замер у одного из окон, будто вид бескрайней снежной равнины мог его заинтересовать.
– И что... если так?
– Ты не можешь не понимать, что с Кай будет так же, иначе бы не старался так избавить девочку от всех земных страстей и привязанностей. Но это не поможет, Фаннор. Ведь одной рукой отбирая, другой ты даешь. Сначала мне казалось, что так ты пытаешься связать Кай чем-то помимо долга. Как и тобой когда-то двигала благодарность к Хозяйке Зимы. Но... тебе не кажется, что ты и сам слишком увлекся?
– Я передумал.
– Что?!
Холле, не думая, что делает, схватила Фаннора за белый рукав, и он послушно повернулся к ней.
– Я передумал, – почти с удовольствием повторил он. Уголки губ его чуть приподнимались.
– Ты... остановишься на полпути? Позволишь Кай остаться смертной?
– Нет, я дойду до конца. Но итог будет другим. Вечность может подождать.
Гердан.
Таким, наверное, Герд мечтал быть всю жизнь. Свободным, сильным, не знающим усталости. Но всё это он испытал лишь только потеряв себя.
Он почти не садился на землю, чтобы утолить жажду или голод, да и они его особо не мучили. Гораздо сложнее было терпеть холод. Все его тело пылало, но огня все равно не хватало. Раз, увидев жарево пожара в одном из человеческих селений, он, не думая, окунулся в него, очищая потускневшие в дороге перышки. И огонь, который неминуемо должен был перекинуться на другие хлипкие хибары, затух, став пищей дивной птицы.
Самыми тяжелыми оказались последние дни пути. Солнце грело все жарче, но внизу раскинулись бескрайние водные просторы, и такое количество воды вызывало беспокойство у огненной птицы. Она взлетела так высоко, что плывущие по морю корабли казались лишь хворостинками на бирюзовом полотне.
Та, другая земля, которая однажды показалась на горизонте, вызвала у птицы радостный клекот. Её берега – сухие, почти безжизненные, по крайней мере с высоты полета, казались почти знакомыми. А раскаленный желтый песок приятно согревал продрогшие косточки. Ночью он зарывался в него, пытаясь сохранить хоть какое-то тепло, а днем выбирался на поверхность и снова летел.
А затем его невидимая цель будто бы пропала. Герд беспокойно метался над пустыней, не в силах улететь, но и не зная, что же ему делать. Пока однажды не заметил костер, одиноко пылающий в ночной тьме.
По крайней мере, ему показалось, что это был костёр.
Как оказалось, Герд рухнул прямо кому-то на голову, и тут же был пойман. Незнакомец – смуглокожий белозубый мужчина в красном тюрбане, белой, стянутой широким поясом накидке и высоких сапогах с загнутыми носками, казалось даже обрадовался своей трепыхающейся добыче. Держал он птицу легко, не давая ей клюнуть себя, но и не позволяя повредить собственные крылья. И искры, от огненного существа летящие, мужчину, казалось, нисколько не беспокоили. Он лишь смеялся, приговаривая что-то на гортанном певучем языке.
А затем несколько раз топнул ногой, и они оказались в другом месте. Или в том же – но вот только вместо барханов перед ними возвышался дворец, утопающий в зелени.
Белые стены, высокие башни, мозаика, украшавшая пол и арочные своды, фонтаны и грациозные лани и яркие птицы, свободно гуляющие по внутреннему дворику. Если бы Герд оставался человеком, то он сказал бы, что это место едва ли уступает дворцу ши, а величием – даже и превосходит. Но сейчас он мог только тихо клекотать, окруженный кучкой загорелых, почти чернокожих людей, пытающихся его гладить, кормить, или даже украсть одно или два пера.
Так продолжалась до тех пор, пока не появилась высокая статная женщина, строго прикрикнувшая на мужчин. Его тут же выпустили, и он попытался взлететь. Но вместо этого плюхнулся под ноги незнакомки. Та вздохнула, и подняв его, пригладила взъерошенные перышки. Герд утомленно прикрыл глаза, положив голову на плечо спасшей его женщины.