- Чего ты боишься, малявка? - ласково спросил её Гердан.
- Да ничего, глупости всякие.
Кай так и не рассказала Гердану о своём страхе. Летом должен был приехать Регин, для того, чтобы заключить брачный союз и увести Кай с собой. Об этом ей сказал отец на днях. И если Гердан вернётся слишком поздно, её уже не будет в Дельхале и они уже не увидятся.
Спустя две дюжины дней уехал и ярл Ольрик со своим старшим, сыном, оставив дом на попечение Уллы. Поначалу Кай испытала даже облегчение. Стоило уехать отцу, как мачеха почти сразу потеряла к ней интерес. Разве что иногда, нацепив на лицо дружелюбную улыбку, затевала с "пасынком" разговоры. Вроде бы ни о чём - о погоде, о дельхальцах, или о домашних хлопотах. Но вскоре Кай заметила, что во всех беседах Уллы одни и те же расспросы про Маур. Давно ли ведьма живёт в Дельхале, какое колдовство та использует, да как к ней относятся в деревне. Кайрин почти всегда невразумительно и односложно что-то отвечала, стараясь как можно быстрее сбежать. Не верилось ей в то, что это просто любопытство, да и Маур всегда учила, что о колдовских делах лучше языком не трепать. Не любит оно внимание, да и простому люду не обо всех тайнах знать положено. Сама Кай, будучи близкой к Маур, многое конечно видела. Знала, что та умеет понимать некоторых животных, гадает на человеческих костях, да и зелья её не всегда для исцеления. Приходили к ней, и чтобы потравить плод, или чтобы приворожить к себе понравившуюся молодуху или мужчину. Только проклятиями и порчей не занималась ведьма, что бы о ней ни говорили.
Но со временем к ведьме привыкли, и пусть порой сплетничали за спиной, но встретив, кланялись, по-добрососедски узнавая о её здоровье и здоровье племянника.
С появлением Уллы, и после того, как ведьма перестала быть вхожа в дом ярла, вновь плохо стали говорить о ведьме. Третий сын бондаря с заячьей губой родился? Так это ведьма недобро посмотрела на его беременную жену. Овца в стойле подохла? А не вчера ли ведьма поссорилась с хозяином дома, да под ноги ему плюнула?
А как-то, старый Тооро видел это своими глазами, северная колдунья призывала духов в лесу. Обнажённая, укрытая лишь длинными чёрными космами, исступлённо танцевала Маур, вознося руки к небу и выкрикивая заклятья. После три дня не выходила она из дома, а когда показалась, выглядела больной и постаревшей.
К причудам ведьмы привыкли, и может быть, простили бы и эту. Если спустя полдюжины дней не пришёл в Дельхал мор.
От болезни ломало кости, лихорадило, а кожа покрывалась отвратительными болячками. Здоровые взрослые люди ложились в постель, и вставали уже измождёнными тенями самих себя. Но всё же, большая часть не умирала, а выздоравливала. Но для детей болезнь чаще всего оказывалась смертельной. Почти в каждой семье кого-то да теряли. Почти треть детей Дельхала сгинули от лихорадки, сгорев в считанные дни. И ни воздания богам, ни травы, которыми потчевала заболевших Маур, не могли помочь несчастным.
Не обошла беда и дом ярла. Заболела сначала Кай, а за ней и дочь Уллы. Но если Кайрин смогла выкарабкаться, да и ещё без единого пятнышка на белой гладкой коже, то Эннила не прожила и пары дней с начала болезни.
Кто мог призвать болезнь на Дельхал? Улла знала ответ. И встретив ведьму на улице, возвращающуюся от очередного заболевшего, не побоялась швырнуть в Маур камень.
- Боги покарают тебя, проклятая ведьма, за то, что ты убила мою дочь!
Маур вытерла кровь со скулы.
- Иди домой, Улла. Тебе нужно пережить горе, - спокойно сказала она, не став оправдываться. - Сейчас непростое время для всех нас.
- Убирайся из Дельхала, Маур, - прошипела Улла. Вокруг женщин уже появилась небольшая толпа, но никто пока не вмешивался. Хотя судя по сочувствующим взглядам, многие были на стороне убитой горем матери. - Прочь, прочь!
- Только ярл может меня выгнать.
В поисках не поддержки даже, а понимания, взгляд Маур скользнул по людям. Но наткнулся лишь на глухую неприязнь, а кое-где и вовсе ненависть.
- Проваливай, и колдун пусть не появляется тоже!
- Уходи, Маур. Тооро видел, как ты ведовала в лесу!
Выкрики от тех людей, которые раньше благодарили её за помощь, заставили Маур гордо вскинуть подбородок.