– Кажется.
– Осколки. Может, и повезет, если они... – внезапно голос Эмериса стих.
– Что там?
– Помнишь, я советовал не использовать свистульку? Так вот. Сейчас самое время. Потому что нам стоило бояться совсем не Лалерин. Она будет отсиживаться у себя во дворце.
На разгоряченный от стычки лоб Гердана легла снежинка, и тут же растаяла. Но она, конечно, была не одна.
– Снегопад? – удивился колдун.
– Да, – совсем тихо сказал Эмерис, дрожа – то ли от страха, то ли от холода. – Король рядом.
Кусты справа затрещали, и Герд напряженно замер. Но появился оттуда совсем не Неблагой, а монах – с исцарапанным лицом и довольной улыбкой.
– А ведь говорили... А ты! Вот же хитрец! – радостно воскликнул Колумба. – Слушай! Я тут по пути кое-кого встретил, и кажется, он искал тебя...
– Уже нашёл. Как я и думал, рассчитывать на других не имеет смысла.
Голос, раздавшийся над ними, принадлежал Фаннору. Господину снегов в его истинном облике, в котором мало что осталось от знакомому Герду Мышки. Высокая и тонкая фигура, в этот раз одетая не в белые меха, а в мрачный темный наряд, шагнула из снежного бурана, исчезнувшего так же неожиданно, как и появившегося.
Но вот Фаннор никуда не девался. Он стоял у подножия холма, и от ног его по земле расползался лёд. Раненное плечо Герда внезапно кольнуло, и он непроизвольно за него схватился.
– Вижу, дела твои не очень. Я избавлю тебя от страданий, мальчик, и завершу начатое. – Не обращая внимания на Колумба, Господин снегов подошёл к северянину, и протянул руку, будто собираясь коснуться раны. Но так и не дотронулся до колдуна. Внимание Фаннора теперь уже привлекла глиняная игрушка на груди Герда. – Не ожидал от Мэб такой заботы о смертном. Что же в тебе такого увидели боги Асгарда и ши? Неужели их так тянет к твоему огню?
– Кайлин, что ты с ней сделал?!
Взгляд Фаннора стал тяжелее. Он схватил колдуна за шею, и подтянул к себе, не обращая внимания на то, что ноги смертного едва касаются земли.
– Не думай, что я не могу тебя убить прямо сейчас, – доверительно шепнул Господин снегов. – Ни Королева, ни уж тем более бормочущий молитвы монах мне не помеха. Но наши с тобой уж силы слишком неравны, а твои попытки сопротивляться... вызывают уважение. Так что я дам тебе еще один шанс. Если доживешь, и всё еще будешь желать увидеть свою подругу – то встретимся на Дикой Охоте.
– Я приду, – прохрипел Гердан, безуспешно пытаясь освободиться от ледяного захвата Фаннора.
Господин снегов тут же поставил колдуна на место.
– Вот и хорошо, – почти дружелюбно сказал Фаннор. – Только сердце береги. У вас, людей, оно такое хрупкое.
Он оглушительно свистнул, и откуда-то с неба практически рухнул жеребец, ретиво перебирая копытами. Господин снегов погладил коня по холеной морде, и не оборачиваясь, сказал молящемуся пилигриму.
– Ты же видишь, что им движет, монах. Не любовь, гордыня.
– А что движет тобой, демон зимы?
Колумба не ждал ответа, но неожиданно получил его.
– Забота об этом мире. Когда-нибудь он будет полновластно принадлежать вам, смертным, и конечно, вы, как жестокие дети, тут же наделаете бед, прикрываясь именами своих богов и пророков – тех, которые уже пришли, и тех, которые только грядут. Но сейчас... цикл должен завершиться.
– О чём ты? – хрипло спросил Гердан, и тут же закашлялся.
Тело скрутила судорога,и перед глазами потемнело. Если Фаннор что-то и сказал, то он уже не услышал.
Глава 25. Пламя и Крылья
По дороге в огонь, с другой стороны
Затменного солнца,
Поднимаются незнакомые вовсе
Города
Мы для наших дорог сами тоже огни,
Только не бойся —
Никогда
(с) Мельница. Дорога в огонь
Приятно проснуться на сухой подстилке, да и еще у теплого, греющего костра. И знать что зло, пусть на время, но все же отступило. Правда, оставив после себя простуду – боль в горле и слабость. Гердан сел и потер шею, глядя на задумчиво сидящего напротив мужчину.
– Пить, – просипел он.
– Сейчас, травки заварятся, – доброжелательно сказал Колумба. – А я думал уже, что ты неуязвимый. От ши сбежал, демон зимы тебя не тронул.
– Ага, не тронул... – проворчал северянин, хотя и сам понимал, как ему повезло.
Рядом кто-то звонко чихнул. Герд подскочил, и огляделся. Вроде не монах...