— Зачем ты спрашиваешь о том, что уже знаешь? — ответил Халилов устало.
— Я хочу услышать более веские причины вашего отказа.
Халилов развёл руками:
— Что ж, изволь. Ты не тот человек, который сможет обеспечить привыкшей к роскоши и богатству татарской девушке достойную жизнь.
— Ваше мнение обо мне неправильное, — нахмурился Кузьма. — Я теперь судебный пристав, принял присягу и…
— Не смеши меня, Кузьма! — разозлился Сибагат Ибрагимович. — Ты всё ещё стоишь сейчас передо мной лишь потому, что я хорошо отношусь к твоим родителям. Пойми, твоего жалкого жалования едва будет хватать, чтобы содержать себя, но никак не жену с детишками.
— Жалование пристава невелико, согласен, — выдавил из себя Кузьма. — Но другие ведь живут и семьи содержат.
— Те, кто семьи содержат, взятки берут, — поддел его с усмешкой Халилов. — Или ты тоже так жить собираешься?
— Не знаю, о ком вы говорите, но я честный человек, а не мздоимец, — сказал раздражённо Кузьма, сжимая кулаки. — Для меня честь превыше всего! Я не какой-нибудь проходимец, а слуга закона, судебный пристав!
Выслушав его, Сибагат Ибрагимович рассмеялся.
— Ну и уморил же ты меня, братец! Надо же, господин судебный пристав! Ты сейчас говорил о себе как о Боге! Все чиновники продажны, поверь мне. Сначала берут мало — сколько дают, а потом аппетиты растут — берут всё больше и больше. Чем дольше служит чиновник, тем больше он берёт. А потом в худшем случае — прямая дорога на каторгу, а в лучшем… В лучшем просто взашей выпрут со службы на улицу. И больше такого сукина сына никуда не возьмут. Такие «счастливчики» или спиваются, или кончают жизнь самоубийством, или всеми презираемые доходят до последнего порога нищеты. До пенсии мало кто дорабатывает…
— Не пойму, почему вы мне всё это говорите, Сибагат Ибрагимович? — растерялся сбитый с толку Кузьма.
— Потому, что у тебя нет будущего, — вздохнул Халилов. — Вот первая причина моего отказа. Вторая — это разные вероисповедания. Ты ведь не согласишься ради Мадины принять ислам?
— Нет, не соглашусь! — ответил Кузьма решительно.
— Вот видишь: нам уже больше не о чем разговаривать, по крайней мере, сегодня, — сказал, пожимая плечами, Сибагат Ибрагимович. — Уходи, Кузьма, по-хорошему, и не суйся в мой дом с мыслями о женитьбе на моей племяннице. И ещё… Не морочь ей голову, не прогуливай её по городским улицам в моё отсутствие, иначе…
— Вы пообещали Мадину кому-то другому? — вскричал Малов возмущённо, вскакивая с табурета.
— Проваливай и не задавай больше глупых вопросов! — раздражённо отреагировал на его выпад Халилов. — Уясни, наконец, ишак безмозглый, что Мадина никогда не будет твоей, и смирись!
Крепко рассердившись на Халилова, Кузьма развернулся и ушёл, не прощаясь и не оглядываясь. Сибагат Ибрагимович проводил его насмешливым взглядом и…
Из дома на террасу вышла Мадина. Увидев племянницу, Халилов тут же расплылся «радостной» улыбкой и поприветствовал девушку жизнерадостным возгласом. Но Мадина не разделила его восторга и осторожно поинтересовалась:
— Кто у нас был только что?
Сибагат Ибрагимович тяжело поднялся со своего места, на котором провёл половину дня. Кряхтя и охая, подошёл к девушке, взял её за руку и пытливо всмотрелся в её лицо.
— А ты чего встала так рано, деточка? — спросил он ласково. — Ты же хворала с утра.
— Ещё с вечера меня мучила мигрень, дядя, а сейчас я чувствую себя уже лучше, — вздохнула Мадина.
— Вот и хорошо, вот и замечательно, — одобрил Сибагат Ибрагимович, расплываясь в улыбке. — А я хочу сюрприз тебе сделать, не возражаешь?
— Сюрприз? Какой ещё сюрприз, дядя? — красивые брови Мадины взметнулись вверх.
— Отправлю тебя погостить в Елабугу, — сказал Халилов вкрадчиво.
— В Елабугу? Но почему вы решили, что я хочу туда ехать? — удивилась девушка.
— Как почему? — недоумённо спросил Сибагат Ибрагимович. — Вспомни, ты часто просила отвезти тебя в Елабугу к дяде Исмаилу.
— Что-то случилось, дядя? — почувствовав какой-то подвох, встревожилась Мадина.
— Есть небольшие трудности, но они, к счастью, решаемы, — ответил Халилов уклончиво. — Пока ты погостишь, я здесь всё улажу.
— Смею предположить, что дела ваши очень плохи, раз вы меня в Елабугу отправить хотите? — поинтересовалась девушка дрогнувшим голосом.
— Оставшись здесь, ты мне ничем помочь не сможешь, — вздохнул Сибагат Ибрагимович. — Так что лучше не пытайся со мной спорить. Ты хорошо знаешь, как я не люблю, когда мне перечат.