Прикрыв глаза, она постояла немного и пошла вперёд, не произнеся ни звука. Минуты через три мы вышли крохотному озерцу, питавшемуся из родника, огороженного метрах в трёх выше среди камней. От озерца утекал тонкий ручеёк. Скорее, на искусственную запруду похоже. Удивительно чистое, с каменистыми берегами, и даже не слишком ледяное после ночного дождя.
-- Ты первая, а я посторожу, -- сказал я, отходя так, чтобы её не видеть.
Минут через пять послышался плеск и полузадушенный визг -- вода оказалась холодной... Вскоре моя мокрая, замёрзшая богиня, выжимая свою шикарную шевелюру руками, кивнула мне и махнула рукой в сторону воды.
-- Сожри меня Хаос!.. -- вскоре отразило эхо мой голос. Не слишком холодная вода оказалась только тоненькой прослойкой сверху! А остальное -- да она же свежеразмороженная!..
Сохнуть мы расположились на камнях у озерца, в лучах медленно восходящего солнца. Тонкие перьевые облака всё ещё застилали небо рваной плёнкой, но тёплые лучи согревали.
-- Давай я тебя расчешу, -- предложил, глядя как Таэш безуспешно пытается распутать свои чёрные волосы, спускавшиеся ещё ниже моих.
-- Давай, -- согласилась богиня, повернувшись ко мне спиной. Разыскав расчёску, я принялся аккуратно, начиная с кончиков, распутывать длинные, ещё не просохшие волосы.
За этим занятием нас и застали двойняшки. Сонные и жутко недовольные.
-- Вода сильно холодная? -- вместо "доброго утра" поинтересовался Данька.
-- Не, не очень, -- усмехнулся я. -- Таэш, знакомься! Это Данька и Манька, Маньяки. Пока они сонные, разговаривать с ними не о чем, потому что они в это время злые и всем недовольные.
-- Ты, можно подумать, сильно добрый, когда спать хочешь, -- буркнула Маня, подходя к воде. -- Сгиньте отсюда, тёмные, дайте Маньякам искупаться.
-- Обоим сразу, что ли? -- удивился я, поднимаясь на ноги.
-- Ирдес, заткнись, -- огрызнулся Маньяк. -- Мало того, что мы вместе в животе матери сидели, так и купали нас с первого дня лет до десяти в одной ванне. Уж за шестнадцать лет мы научились спиной к спине, а не лицом к лицу быть, когда нужно.
-- Понял, молчу, -- я взял за руку мою богиню и быстренько отвалил от озера.
Через несколько минут вместо ожидаемых громких матов послышались плеск активно разбрызгиваемой воды и смех.
-- Они забавные, -- признала Таэш.
-- Очень, -- согласился я.
Их поведение вполне оправданно -- утренний холод, походные условия и общая обстановка пока не способствовала нормальному знакомству. Ничего, сейчас будем завтракать... там мы все и оттаем.
После Маньяков выполз сонный Ван, пробурчал что-то вместо приветствия и пошёл устраивать водные процедуры.
-- Вода нормальная? -- только и поинтересовался эльф.
-- Тёплая! -- хором заверили Маня-Даня.
Ну-ну... Я промолчал. Видимо, поэтому именно на мою голову посыпался самый громкий мат! Хихикающие брат с сестрой, пока светлый был занят, приготовили завтрак. Видимо, чтобы Апокалипсис не сильно злился. Ничего, кроме сухого пайка, к сожалению, не было. Поэтому завтрак состоял из бутербродов и наскоро приготовленного чаю. Мы расположились поближе к озеру, расстелив плащи.
Пока Маньяки готовили, я успел расчесать волосы моей богини и уже плёл ей косу. Причёска Таэш почти не вызвала затруднений -- на себе я успел изрядно натренироваться. Только себе я плёл быстро и как попало, а ей старался очень аккуратно и красиво, поэтому получалось медленно.
Когда появился мокрый, замёрзший, невыспавшийся, хромающий брат, я как раз завязывал вплетённый в косу богини шнурок. Жутко не хватает резинок для волос. Домой хочу. Кто бы только знал, как же я хочу домой!
Брат смерил двойняшек хищным взглядом. Те заискивающе заулыбались и кивком указали на "накрытую поляну".
-- Ладно, бить не буду, -- буркнул Ван, усаживаясь рядом со мной и выбирая себе бутерброд с куском мяса побольше.
Через некоторое время все более-менее проснулись согрелись и повеселели, как я и ожидал. Процесс знакомства двойняшек и богини прошёл почти без травматизма, не считая того, что я попытался пнуть Маньяка, но тот оперативно спрятался за сестру.
Таэш щурилась на непривычное для неё солнце, активно жевала бутерброды, опять стащив всё самое вкусное у меня, подначивала двойняшек, спорила с Ваном и выглядела абсолютно счастливой. Я улыбался и смеялся со всеми, тщательно скрывая, чего мне на самом деле стоил её призыв. Вот не хочу сейчас встревоженных лиц и всеобщих попыток мне помочь. Моя богиня улыбалась -- этого достойная награда за боль. Тем более что через пару минут у меня всё равно сработают внутренние предохранители и эта адская боль, разлившаяся по всему телу, прекратится. Осталось продержаться две минуты...