-- Ван в отличие от нас -- везунчик, -- согласился я. -- Ты со своей Теню ещё толком не определился, а у меня -- щенок с помойки. Вымахает когда-нибудь в волкодава, но до этого ж ещё дожить надо! И сколько нервов потратить...
-- Бедняга, -- от души посочувствовал брат. -- Давай, выкладывай остальное, пока блондинистая парочка тебя живьём не съела! А то по лицам вижу -- собираются.
Вспомнив всё, что видел и знал, я негромко рассказал о Райноре, который пока ещё носил фамилию Июльский, а не ар'Риа, моему самому близкому окружению.
Настроение опустилось ниже плинтуса. Опять начинала болеть голова. Идти на занятия не хотелось совершенно. Сегодня у нас ещё физика, история и на боёвку меня пустят только на скамейке посидеть. Мастер после прогулки в "девятку" смотрит на меня так же, как родственники -- будто я отлит из тончайшего фарфора. Неосторожное движение и фарфор разлетается на сотни мелких осколков.
Жить, блин, вообще вредно! От этого умирают!
С такой мыслью я и отправился на физику. Засяду куда-нибудь поближе к Шкафу, пусть нурманы устроят себе звёздный час. Поставить подножку вовремя я могу и с дальнего стола. Им же останется только проехаться рожей по полу.
Итак, что у нас сегодня? Термодинамические системы. Детальное рассмотрение. Второй закон термодинамики... Попробовать оспорить его, что ли? Не-е, я ленивый чешуйчатый гад, мне вломно. И вообще, ничего не знаю. А опровергающий второй закон термодинамики "вечный двигатель" Теслы вовсе не существует. Всё сказки для мечтателей, не более.
Пара сдвоенная, и пропинав балду на теоретической части, я вознамерился так же ничерта не делать в лаборатории. В тёмной академии лаборатории вообще достаточно серьёзные. В случае чего, любая академия может стать военным городком и научным центром по совместительству. За любой косяк в лабораториях, за каждое неосторожное движение ждёт наказание вплоть до исключение из академии без права на восстановление. Поэтому -- очень жаль, но здесь я буду вынужден вести себя тихо. А то ещё взорву что-нибудь, убью кого-нибудь ненароком.
Я держался подальше от питерцев от начала занятия до конца. Поэтому не видел, что именно произошло. Но когда мы уже направлялись к выходу, Боря Немиров медленно сполз по стенке и потерял сознание. Событие оказалось настолько неожиданным, что я некоторое время стоял и тупо созерцал происходящее. Не наблюдаю крови вокруг, да и он сам вроде цел... Только почему-то не дышит.
Андрей холодно наблюдал за попытками остальных откачать переставшего дышать сокурсника. Взглянул на Ирдеса. Мальчишка с отрешённым видом смотрел на происходящее. Нахмурился, будто пытался решить, как ко всему этому стоит относиться.
-- Не подходи... -- неслышно выдохнул Пророк. -- Не подходи к ним...
Даже если растерявшийся наследник тёмного престола принял решение помочь, то не успел его воплотить -- реанимационная группа уже примчалась. Медчасть и лаборатории как правило находились очень близко друг от друга.
Когда остановившееся сердце подонка неровно и неуверенно забилось вновь, Пророк отступил в тень. Его перекосило от злости, но он сделал так, чтобы этого никто не увидел. Не рассчитал дозировку. Надо было дать больше, тогда бы драного выродка никто с того света не вернул.
Когда одного унесли, все питерские мальчики с компанией, как и ожидалось, не стали посещать оставшиеся занятия, переселившись под двери реанимационной палаты. Или ещё куда по своим делам пошли, что ближе к истине.
Пророк снова посмотрел на Ирдеса.
-- Не сочувствуй тварям, земной бог, -- беззвучно прошептал Андрей. -- Не сочувствуй...
Оставшиеся пары я посетил чисто для галочки. Интересно, что ж с этим питерцем? Надо будет поинтересоваться потом, что ли. Проявить видимость сострадания и участия.
Боёвку, как и следовало ожидать, я наблюдал со стороны. Начавшая болеть в обед голова к началу тренировки желала расколоться на неравные куски. С каждой минутой становилось всё сложнее. Громкие звуки казались жестокой пыткой. Свет, даже неяркий, резал глаза, значительно усиливая боль.
Но самым худшим было другое -- обезболивающие почти не помогали.
Кое-как выдержав четверть занятия, я ушёл. И болтался у моря до самого ужина. Морской холодный ветер кое-как развеивал туман в голове. Гулял бы и дальше, но порядком проголодался.
Присоединившись к брату и друзьям, отчётливо ощутил подкативший к горлу ком. От запаха еды тошнило. Я сидел, ковырялся вилкой в тарелке, с трудом перенося окружающие звуки и свет. Страшно хотелось закрыть глаза и засунуть голову под подушку.