Утро. Рассвет такой же багряный, как закат. Шелест крыльев за спиной. Благодарю тебя, Небо.
Опустившись на землю у прогоревшего костра, я оглядел тех, кто неоспоримо занимал в моей жизни первые места. Двойняшки сидели плечом к плечу, как всегда. Одинаково обняв колени и бездумно глядя на угли. Ван лежал с закрытыми глазами. Сомневаюсь, что он на самом деле спал...
-- Ирдес, -- Маньячка очнулась первой. Посмотрела на меня. -- Она... навсегда умерла?
Склонив голову набок, я спросил:
-- А разве ты смогла бы позволить ей окончательно умереть?
Медленно, неуверенно осветила её лицо улыбка. Данька поднял голову и пустые глаза приняли осмысленное выражение. Близнецы вскочили одновременно, протянули мне растопыренные пальцы. Я коснулся рук обоих.
Беззвучный, почти без слов разговор. Да, почти так же, как Ветер не позволил умереть Даньке. Нет, по-другому. У неё не будет нового тела. Нет, Маньяки, всё не так радужно, как бы вам хотелось. Вечный Сон... Если она проснётся сама или её пробудит кто-то другой -- её личность будет начисто стёрта. И чем дольше она будет спать, тем меньше шансов её пробудить. Да, у меня действительно не было выбора. Она почти мертва. И без Феникса у нас практически нет шансов вернуть её.
Разомкнув контакт, двойняшки попытались меня придушить, замаскировав это под бурную радость. Эй, не покушаться на моё высочество!..
Я не стану говорить вам, что у нас нет никаких шансов. Слишком глубок сон принцессы. Вечный Сон и ледяной огонь... Она вроде как не умерла... но на самом деле к жизни её уже ничто не вернёт. Даже я. Даже Феникс.
Нет её. А значит, у меня нет будущего. Теперь можно снова рисковать собой как хочу. Можно жить без оценки последствий и просчета каждого шага. Что ж... отлично.
-- Собираемся, -- сообщил я. -- У нас всё ещё цейтнот. Феникс не может ждать вечно.
Маня-Даня тут же бросились собирать невеликое количество наших вещей, по дороге сооружая бутерброды на всю нашу компанию. Ван поднялся на ноги, посмотрел на меня. "Лжец..." -- шепнул по ниточке связи брат. Несколько секунд мне понадобилось, чтобы совладать с собой, и лёгким жестом указать на наших Теней. Брат задумчиво взглянул на них и едва заметно кивнул, принимая мою позицию.
-- Ты бы переоделся, что ли... -- фыркнул в слух светлый.
-- Да и тебе бы не мешало, -- ответил я, оглядев брата.
Церемониальный наряд и венец среди леса как-то не очень к месту смотрелся. Перед полётом я сбросил мантию и рубашку, оставшись в нижней майке, которая практически не мешала крыльям.
-- Господин...
Удивлённо обернувшись, обнаружил в паре метров от себя человека. М? А я уже и забыть успел, что эти тени там на заднем плане -- на самом деле люди. Тот самый караванщик...
-- Господин, -- он опустился на колено, склонился. -- Если я смогу искупить свою вину вечным служением Владыке...
-- Я не твой Владыка, -- холод в голосе. -- Живи дальше, человек. Я уйду так же, как появился.
-- Вы -- Крылатый Император из старых преданий, -- он посмел поднять голову и с каким-то фанатичным выражением лица посмотрел на меня. -- Мало кто помнит, но предания не лгали, говоря, что однажды великий Владыка вернётся, чтобы навести здесь должный порядок. Позвольте мне стать одним из первых, кто присягнёт вам, Император...
-- Присягнёшь своему Владыке, -- прервал я. -- Я император не твоей империи. Не верь в сказки, человек.
-- В преданиях вас назвали Господином Вечности, -- ответил мужчина. -- И если пока ещё это не так, то знайте -- вы станете величайшим из ар'Грахов.
-- Величайшие из ар'Грахов не могут получить даже нормальное Посмертие, продолжая хранить чужой покой в качестве духа! -- прорычал я, вспомнив Данхара. -- Ищи другого Владыку. Хотя, едва ли ты доживёшь до его рождения.
Маня-Даня, бросив свои занятия, оказались рядом, шагнули вперёд, поглядели на человека так, что тот, страшно побледнев, попытался не вставая с колена отползти подальше.
-- Убирайся, человек. Наш Император не желает тебя видеть и слышать, -- сообщили они.
Он вскочил и пулей метнулся прочь. Когда собственный ад за стеной, я могу представить, что стало бы с ним и его дочерью, не окажись нас рядом. Но что жизнь человека, против жизни бога? Они всего лишь люди. Таэш могла бы стать живой богиней целого народа. Неравноценный обмен.
Вскоре небо приняло нас к себе. Ночью... может, к утру, мы будем в Шимере. Никто из нас ближайшие сутки не позволит себе передышки, вытравливая по капле страшную горечь потери.
Город мне не нравился. Решительно и насовсем. Плоский, с узкими улочками, "средневековый" городишко. Я шёл по улице, чутко слушая окружающее и глядя по сторонам.