-- Как у вас всё сложно, -- протянули Маня-Даня с неподдельным сочувствием.
В затянувшуюся паузу каждый думал о своём. Мои мысли пришли к завершению раньше.
-- Вот что я тут придумал, пока вы дрыхли утром. Знаете, какая вещь самая неистребимая на свете?
-- Вирусы, -- хмыкнула Маня.
-- Тараканы, -- доверительно сообщил Даня. -- Особенно те, что живут в головах.
-- Ну и это тоже, -- вынужденно согласился я. -- Но я имел в виду традиции. Традиции, приравненные к законам. Каждый тёмный, переступивший Первую ступень может в любой момент получить аудиенцию у Императора. Дураков нет, лишний раз соваться к нам, но это такой же древний закон, как обязанность каждого совершеннолетнего владеть оружием, -- с этими словами я призвал фламберг и аккуратно положил его на стол так, чтобы всем была видна рукоять.
Вторая ступень с зарубкой, указывающей на мой временный отказ от получения следующей. Ван тяжко вздохнул и выложил на стол свои клинки, на каждом из которых была отметина о том, что он является Рыцарем той же самой ступени. Маньяки достали свои клинки. На рукоятях чёткая метка посвящённых.
-- Дедушка посодействовал, -- сообщили они прежде, чем я успел спросить.
Клинки убрались в личное пространство одновременно. Мечи двойняшек являлись артефактами, и убирались в несколько другую плоскость бытия.
-- Что, вот прямо так и заявимся во дворец? -- спросил Данька.
-- Именно, -- сообщил я.
Двойняшки одинаково заулыбались.
-- Если готовы -- не вижу смысла оттягивать момент.
-- Готовы, -- подтвердили Маньяки.
-- Эх, малой, вечно ты в пекло головой с разбегу кидаешься, -- вздохнул Ван.
-- А зачем ждать? -- пожал плечами я. -- Всё равно разузнаем местные секреты, но так сделаем это в десяток раз быстрее.
-- Твоя правда, -- как-то обречённо согласился брат.
Спустя час мы стояли под стеной цитадели. И ясен пень, что пускать нас, сопляков последний страх потерявших, не хотели. А я не хотел сразу доставать меч. Наверное, я бы ещё долго развлекался, если бы в нижней приёмной, куда мог беспрепятственно пройти любой проситель, не появился начальник стражи. Увидев его, я даже на мгновенье растерялся. Тот тоже замер, и если бы не самообладание, гарантирую -- ловил бы свою челюсть у пола. Так. Родная тётушка Паранойя все шипы наружу высвободила. Нашла за что зацепиться.
Примерный возраст -- около двухсот лет. Кроме Кордана в таком возрасте в семье был только его племянник, годившийся в младшие братья. Звали его... Так, память дырявая, Тень деда упоминал племянника! Как же его...
-- Рейлад ар'Каэрт, -- имя слетело с языка само, тело включило рефлексы прежде мозга, и изобразило лёгкий, на грани вежливости, кивок. Идеальная осанка, каждый жест выверен.
-- Мы знакомы, юноша? -- кивок, чуть более вежливый, чем я своей высокомерной миной заслужил.
-- Боюсь, что нет, -- отозвался я.
-- Тогда позвольте узнать, по какому поводу вы явились во дворец, и где ваши старшие?
Ван глухо и раздражённо зарычал.
-- Держите себя в руках, мой светлый брат, -- попросил я с каменной миной.
-- Не беспокойтесь, мой тёмный брат, смею уверить вас, что полностью контролирую себя, -- так же бесстрастно ответил Ван.
-- Благодарю, брат, -- повернулся к тёмному и с той же кирпичной рожей произнёс: -- Я требую исполнения Четвёртого Права Рыцаря.
Рейлад усмехнулся и поинтересовался, явно пытаясь меня задеть:
-- Ты не маловат ещё для подобных требований, мальчишка?
О, я себя не вижу, но представляю, какая мерзкая усмешка сейчас появилась на моём лице. Тяжёлый фламберг остриём оставил выбоину в мраморном полу. Здоровенная рукоять возле моего лица очень неуместно смотрится в моей не подходящей для такой тяжести руке. Держать на весу своё неподъёмное оружие, увы, мне слишком тяжело. А когда дерусь, в основном использую инерцию движения и частичную трансформацию.
Начальник стражи аж захрипел, не в силах вымолвить ни слова, и потянулся к моему оружию. Куда грабли тянешь?! Клинок испарился, я отступил на шаг и выцедил сквозь зубы:
-- Не прикасайтесь к моему оружию, Рыцарь.
-- Позволь... позвольте ещё раз взглянуть на ваш меч, -- справившись с собой, попросил племянник Кордана.
"Та-ак, снова пора доставать линейку..." -- беззвучно хмыкнул Ван, послав мне красочный образ-эмоцию.
-- Не прикасайтесь, -- сухо повторил я, а брат даже в слух подавился коротким смешком, послав отчётливый возглас, прозвучавший завывающе-угрожающим голосом: "Не лезь к ребёнку, старый извращенец!" Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы остаться невозмутимым.