— Это хорошо, это правильно, — кивка Сани я, разумеется, не видел, но для того чтобы догадаться о нем — не нужно быть аналитиком. — Думать нужно больше о будущем… Но, кстати, о прошлом. Ты вчера в свой любимый магазин выскакивал?
— Выскакивал, а что? — заинтересовался я.
— Как всегда, около 20.00?
Работая я в любой другой конторе, знание начальником и коллегами таких подробностей о моих привычках — нешуточно бы меня взволновало. Но Василий Иванович, наш шеф, к которому, как ни странно, так и не прилипло прозвище Чапай, частенько использовал подобное знание к нашей пользе. Так что мы старались сами информировать его о своих привычках. Жить временами становилось существенно легче. В частности, шеф и сам трактовал понятие самообороны несколько… расширительно, и имел возможности навязать свои взгляды не только местной фемиде… разумеется, в том случае если его правильно и заблаговременно информировать. В частности, тот же Санек, повстречавшись однажды в темном переулке с кучкой местной шпаны, стал богаче на старенький, потрепанный Макаров и две обоймы к нему, нож хреновой работы и кастет. А ближайший тавмпункт — обогатился на трех пациентов с переломами различной тяжести. Когда же ребятки рассказали «дяде следователю», что на них накинулся взрослый шкаф, и, угрожая пистолетом, избил и ограбил, то очень быстро обнаружили, что к списку обвинений против них добавились лжесвидетельство и клевета. Так же и несколько «золотых мальчиков» местного пошиба обнаружили, что их привычный иммунитет перед правоохранительными органами под внимательным и недоброжелательным взглядом серьезной конторы — рассыпается существенно быстрее, чем под ударом вируса иммунодефицита. Правда, уже после третьего подобного случая было заключено неофициальное соглашение, что шеф включает эти свои возможности только в случае, когда инцидент затрагивает его людей… Увы, но никто не всесилен, а власть — это всегда некий баланс интересов. Иначе — сидел бы Василий Иванович в нашей глухой провинции?!
— Ну… — я вызвал в памяти красные светящиеся цифры на духовке, — по крайней мере, в 20.15 — я уже варил принесенные оттуда пельмени.
— А аварии не видел? — в голосе Санька явственно прозвучала надежда.
— Увы, — я пожал плечами, и, думаю, Санек, так же, как и я раньше, догадался о моем движении, даже не видя его. — Меня в обход понесло. Ну, знаешь…
— Знаю, — вздохнул Санька. — Не объясняй. Не повезло. Нам. А вот тебе — вполне может быть, что повезло. И сильно.
— Что стряслось? — заинтересовался я. Впрочем, и так было понятно, что ничего хорошего.
— Нашелся очередной… чудак. Нажрался в хлам, вылетел на встречку, срикошетил об грузовик — и на тротуаре затанцевал польку-бабочку. Сам-то обделался легким испугом, а вот одного из тех, кто шел себе мимо — не спасли. Так мало того — еще и водиле грузовика теперь дело шьют. И никого из наших… Мы думали, хоть ты… ну хотя бы краем глаза… Нет, водителя грузовика мы по любому прикроем, слишком уж там все очевидно. Но… Сам же знаешь…
— Знаю… — вздохнул я. — Но меня там и правда не было. Чтоб у этого чудилы движок в хлам разваливался каждый раз, как нарушит — и до тех пор, пока водить нормально не научится!
— Ну, ты его и припечатал, Вещий Олег! — усмехнулся Саня. — Если сбудется хоть на треть — с меня пузырь. Мы ж его теперь из виду нескоро выпустим…
А я и не сомневался, что так же, как и понятие «самооборона», понятие «инцидент с участием моих людей» наш шеф может трактовать ну очень расширительным образом…
Санька повесил трубку, а я с удивлением посмотрел на свою дрожащую руку, с огромным трудом удерживающую непомерный вес смартфона. Но удивление мое не продлилось долго. Непонятная слабость накрыла меня с головой, и тьма закрыла глаза прохладной ладонью.
Утром оказалось, что проспал я даже несколько дольше, чем собирался, и Замок уже должен был достроиться. Так что в капсулу я влетал пулей, лишь на скорую руку приведя себя в порядок.
В себя я пришел в тронном зале. Неподалеку компактной кучкой валялись феечки. Было так непривычно видеть их не галдящими, не мельтешащими, и не интересующимися всем подряд вокруг, что в первый момент я даже испугался. Но мирно сопящие и временами пошмыгивающие носики успокоили меня. Живы. Спят. Внимательно пересчитав кудрявые головенки, я убедился, что их столько, сколько и должно быть, то есть — шестеро, и мой приказ провести разведку — не привел к потерям среди них.
Следующим действием я внимательно осмотрел окно статистики Замка, который, если сумею удержать при открытии домена, назову Замком Азир, по имени лазурного ветра предсказания и провидения, обмана и предательства, одного из вассалов Владыки Изменчивых ветров.
Оказалось, что за прошедшее время отступники ударно потрудились на разборке руин, оставшихся от прежнего хозяина Места Силы. В закрома родины поступили 10 мер камня, 5 мер руды, подозреваю, что в форме металлолома, не годного ни на что, кроме переплавки, и 5 мер дерева. Также была доставлена мера кристаллов от Морико. А вот строка «Золото» вызвала у меня некоторое удивление. Поскольку в ней значилось 3800 золотых. 1800 у меня было накоплено со стартового капитала и сбора трофеев… то есть — неприкрытого мародерства. 1000 — ежедневный доход от владения замком. Откуда взялась еще 1000?
Я выглянул за дверь. На породе тронного зала грозно торчал часовой. На текущий момент это был один из пехотинцев, ввергнутых в ересь поражением своего командира. Впрочем, все равно до Возвышения, которое превратит его в Брата в Ереси, он оставался человеком, и в Искажении ему было ну очень неуютно.
— Пьена — ко мне! — приказал я.
— Не положено… — часовой аж сжался от страха, но не сдвинулся с места.
— Чего?! — вытаращился я на него.
— Я тут на посту, и покинуть его могу не иначе, как по приказу разводящего — сержанта Джонаса! — отрапортовал мне боец.
— Молодец. Хвалю, — только я нашелся, что сказать я, и закрыл двери изнутри.
Интересно, как мимо этой недреманной стражи просочились феечки? Впрочем, они могли и просто влететь в окно, пока в нем еще не восстановилась оконная решетка. А вот то, что в отличие от часового, они — явно чувствовали себя вольготно и не испытывали никаких неприятных ощущений от пребывания в сильном Искажении, этот вопрос требовалось разъяснить…
Впрочем, первый же внимательный взгляд на девочек показал мне причины такого положения. В числе их характеристик появилась строка «Искажена Хаосом», и вместо магии Стихий, свойственной этим созданиям природы, они при повышении ранга получили именно магию Хаоса. Исключением оказалась Ариса, которой вместо дополнительной магии и заклинания — достались уже известный мне навык Следопыта, к которому добавился еще и Орлиный глаз. М-дя… Будь у Морико эта пятерка в позавчерашнем бою с зомби — и ей не пришлось бы идти под мою руку: пять Стрел Хаоса вынесли бы несчастного послушника, лишенного покоя смерти, одним ударом. Да и тевмесской лисице пришлось бы ой как несладко.
Потихоньку, на цыпочках, чтобы не разбудить сладко спящих феечек, я прокрался к лестнице, ведущей в заклинательный покой, что был верхним этажом донжона, ну если не считать за этаж наблюдательную площадку на вершине башни.
Перераспределив поток Силы в пользу открытия новых заклинаний, я полюбовался одним из них, уже оказавшимся в моем распоряжении. Это было второе заклинание Жизни в моей Книге Заклинаний, «Райский сад». Ну что же… В магии Жизни практически нет бесполезных заклинаний, введенных «для галочки», а экономика, боюсь, еще долго будет представлять собой слабое место моего домена. Впрочем, если не кривить душой, то сильных мест у него пока что просто нет.
С этой грустной мыслью я спустился обратно в тронный зал. Феечки уже начинали постепенно просыпаться. Однако, я не стал помогать им в этом, без сомнений, благом начинании, а уселся на троне и задумался.
В очередь строительства я добавил Пристанище Отступников и Казарму Еретиков. Хотя бы начальная экономика, и минимум армии требовались как можно скорее. Но вот что делать дальше — было не очевидно. Лагерь мстителей… Признаться, будь это возможным — я и вовсе обошелся бы без него. В своей первой форме, то есть как Мстители, бойцы третьего ранга моего замка были не настолько сильнее простых еретиков, чтобы окупить возросшую цену. А вот для их улучшенной разновидности — трудноубиваемых, но еще более трудно контролируемых оборотней я мог придумать только одно применение, классическое: «на фланге далеком, сметая заслоны…» Вот только фланг надо подобрать действительно «далекий», и при этом так все рассчитать, чтобы с остальными своими или союзными войсками они не могли пересечься даже теоретически. Оборотням, особенно — раненым, в их неутолимой жажде крови, в общем-то все равно, кого сметать!