Темный путь, по которому вели меня изменчивые ветра, пронизывал то, что не было ни пространством, ни временем. На том конце обнаружилась знакомая суккуба.
— Отдай! — потребовал я.
Демонесса помолчала, явно оценивая свои шансы удержать захваченную душу. Я улыбнулся, сопоставив сложившуюся ситуацию с тем, как недавно стоял я сам, оценивая шансы на то, что удастся удержать саму суккубу. И, так же как и я раньше, демонесса поняла, что на самом деле — шансов нет. Раз уж я дотянулся до нее — то в любой момент могу отдать сущность мертвой своему покровителю, ведь части, приведенные однажды в контакт — остаются единым целым. А что может более плотным контактом, чем взаимодействие души и тела? И на моей стороне выступал один из новых, не имеющих обширной паствы, но все-таки богов.
— На и отвяжись, — буркнула демонесса.
«Вы вырвали душу смертного из-под власти демона. Лорды Инферно восхищены вашей наглостью. Ваша репутация в глазах лордов повышена».
«Получено достижение: «Голос тех, кого нет 1». Отныне, располагая достаточной связью с душой мертвого — вы сможете услышать ее… и быть услышанным. Но помните — мертвый может и не захотеть говорить с вами».
Аминта уже пела отходную, и ей тихо вторил Гавел. Новообращенные же культисты, смотрели на меня, как смотрят на икону. Кажется, определенное впечатление я все-таки произвел. «Пророк не будет признан, если он не творит чудес», так кажется? Ну что же. Свое первое истинное чудо я, вроде бы, сотворил.
Оторвавшись от созерцания оторопевших лиц, я оглянулся, и меня накрыло приступом тошноты. Мир вокруг был отвратительно неподвижным, надежным… стабильным. Что ж. Кажется, сейчас моя репутация будет серьезно подпорчена. Знаком потребовав не ходить за мной, я на подгибающихся ногах отошел за угол и опустился на колени, упираясь лбом в бревенчатую стену. И меня тут же вывернуло. Почти наизнанку.
В себя я пришел оттого, что мое лицо протирали влажной тряпкой. Открыв глаза, я увидел над собой встревоженное личико Аки. Это она вытирала меня.
Я шевельнул рукой и обо что-то укололся. С некоторым трудом повернул голову, я с удивлением увидел черный стебелек железной травы. Вот, кажется, и причина постепенного улучшения моего состояния.
— Пьен? — спросил я. — Это ты искажение навел?
— Да, учитель, — отозвался аппрентис откуда-то из-за пределов поля моего зрения. — Юкио сказала, что так вам будет лучше.
— Спасибо. И Юкио — тоже. Так действительно лучше.
Какое-то наитие заставило меня вызвать таблицу характеристик. С прошлого раза она почти не изменилась, разве что полоска опыта солидно заполнилась по итогам схватки с прелатом. Вот только кроме вкладок «Характеристики», «Войска», «Герои» и «Строения» — появилась дополнительная вкладка «Хаотизация». В этой вкладке обнаружился список имеющихся мутаций (Нематериальность и Зрение Хаоса по желанию), и вертикальная шкала, над которой злым синим огнем горела восьмиконечная звезда с пылающим оком. Сейчас темно-синий столбик медленно отползал от отметки с надписью «Хищник варпа» в сторону надписи «Колдун Хаоса». Ниже «колдуна» располагался «адепт Хаоса», «человек», «адепт Порядка», и несколько градаций носителей Закона. Интересно, для тех, кто шагает в том направлении — шкала переворачивается, и порядок располагается вверху? И есть ли подобная вкладка для шкалы Свет/Тьма?
— Милорд Кайларн? — я поднял взгляд, разглядывая остановившуюся надо мной Аминту. Видно было, что ей неприятно находиться даже в таком слабом Искажении, как то, которое наколдовал Пьен, но она твердо держалась.
Я сделал попытку подняться, но Аки, Аки! Легко удержала меня.
— Милорду нездоровится. Он потратил много сил. Не стоит его тревожить, — буркнула она в сторону служительницы Света.
— Я, собственно, именно по этому поводу, — Аминта опустилась прямо на траву, не обращая внимания на то, что некоторые стебли под ее ногами были черными. — Я… я не ожидала, что скажу это… но… — девушка отчетливо запиналась. — Я благодарна. И я буду молить Владыку Света, чтобы на последнем суде он был милосерден, и…
— Благодарю, — я остановил Аки, которая уже собралась было рвануться в бой, и разъяснить, служительнице Света, где именно она видела милосердие его Владыки.
— Но… — начала было феечка, но я прервал ее.
— Основы нашей веры запрещают нам осуждать чужую, — мягко укорил я самую гордую из феечек. — Аминта верит, что мне потребуется милосердие Владыки Света, и верить так — ее неотъемлемое право.
— Я… — заговорила Аминта. — Я думала, что твой поступок был секундной прихотью, выходкой богача, который бросает нищему медный грош… Но вот я увидела, каковы последствия твоего решения, как ты лежишь здесь, не в силах даже подняться… И я поняла, что ничего не понимаю… Мне надо многое обдумать…
В себя я пришел не то, чтобы слишком скоро, но и не так, чтобы уже не имело смысла продолжать поход на серную шахту. Так что отряд собрался, и мы двинулись дальше.
Теперь мы шли по берегу речки, вдоль южного берега балки. Вот отделился от основной балки небольшой овраг, в котором ныне добывают для меня руду. Не так уж далеко от него обнаружился еще один, про который, похоже, и говорил староста Каменки. По крайней мере, из него доносился какой-то неприятный запах.
В отличие от основной балки, в этом ответвление почти не было деревьев. Так что, выйдя из-за поворота, мы сразу увидели серную выработку. На утоптанной площадке возвышался огромный котел, в котором, видимо, раньше топили серу. Для чего его приспособили освободившиеся минотавры — говорила мусорная куча, на вершине которой белели несколько черепов.
Вокруг котла толпились десяток минотавров. Я развесил стрелки с номерами над головами тех из них, кто был дальше от нас, и через систему удаленного управления отдал приказы феечкам. В то, что с минотаврами удастся договориться по-хорошему, я почему-то с ходу не поверил.
В этот момент самый крупный из минотавров, обладатель характерного обломанного рога, оглянулся, и увидел мой отряд. Он громко замычал, привлекая внимание остальных, а потом — махнул своей лапищей в нашу сторону. Остальные минотавры, похватав дубины [3], кинулись к нам. Переговоры провалились, еще даже не начавшись. Указав предводителя минотавров в качестве мишени для Ставра, я скомандовал залп.
Задние минотавры, которых я указал феечкам — завязли в корнях. Однако оставшиеся, включая предводителя, рвались вперед, не обращая внимания на то, что теперь численное преимущество оказалось на нашей стороне. Залп лучниц хлестнул по набегающим быкоголовым. Никто из рядовых минотавров не был выбит, и даже не поймал серьезного дебаффа, но вот полоски здоровья между их рогов несколько просели. Зато предводителю — повезло значительно меньше. Он поймал две стрелы от Ставра собственными глазами быстрее, чем об этом можно было бы рассказать. Дебафф «Ослепление» свел его значение как боевой единицы к нулю, хотя приближаться к ревущей и размахивающей дубиной туше не стоило, что немедленно и доказал один из его товарищей, словивший удар от собственного вожака в спину. Система известила меня о результатах этого удара, подвесив над головой пострадавшего значок дебаффа «Перелом ребер».
В неторопливо и тяжеловесно бегущих минотавров ударил еще один залп, а потом — прилетели метательные топоры мстителей. А после этого воины с грохотом столкнулись. Минотавры были несколько сильнее и выносливее, зато мстители были в доспехах и со щитами. Добеги до нас сразу вся толпа быкоголовых — и у них был бы неплохой шанс втоптать нас в землю. Но шесть их собратьев еще прорывались через подновляемые феечками корни. Так что на каждого из атакующих приходился один мститель и несколько еретиков. Лучницы били чуть ли не в упор, а копейщицы атаковали из-за спин мстителей. Плотная шкура минотавров неплохо защищала их, но все-таки здоровье чудовищ медленно, но верно проседало.
Памятуя, что в одной из древних, еще довиртуальных игрушек у минотавра минимальным уровнем боевого духа было +1 — я не стал проверять на них мое любимое оружие — Голос Древнего врага. Вместо этого во второго по росту и силе минотавра влетели две подряд Стрелы Хаоса, после чего он на ровном месте поскользнулся и подставил горло под удар тяжелого топора мстителя.