– Ах-ха. Мы бум-бум. Мы тама были, – сказал Явор Заядло.
– Правда?
– Ах-ха. По-за вами прихвостились.
– Но вас никто не видел. А если бы видел, я бы знала, – удивилась ведьма.
– Нды? Ну, мы в этом мастера, – широко улыбнулся Явор Заядло. – Ты не поверишь, скока народу нас в глазья не зырили.
– Она в самом деле попыталась станцевать с Зимовеем, – повторила госпожа Вероломна. – Хотя я ей говорила, что делать этого нельзя.
– Ах, все токо и грят: «Того низзя, сего низзя…», – махнул рукой Явор Заядло. – Когды так грят, сразу ясно, что оно и есть самое интересновое!
Госпожа Вероломна сердито посмотрела на него глазами одной мыши, двух воронов, нескольких молей и уховёртки.
– Твоя правда, – признала она, помолчав, и вздохнула. – Да. В мои-то годы, видишь ли, молодость уже осталась так далеко позади, что порой кажется, будто это было и не со мной. Долгая жизнь вовсе не такая распрекрасная штука, как все думают. Она…
– Зимовей ищет мал-мал громазду каргу, хозяйка, – перебил Явор Заядло. – Мы зырили, как она с ним плясала. А теперь он её сыскнуть хочет. Мы его в воях ветра чуем.
– Я знаю. – Ведьма вдруг замолчала и прислушалась. – Ветер стих, – сказала она. – Зимовей её нашёл.
Она схватила трости и с удивительной для своих преклонных лет быстротой принялась карабкаться по лестнице. Фигли проскочили у неё под ногами и первыми ввалились в комнату, где на узкой кровати спала Тиффани.
В каждом углу спальни стояло блюдце с горящей свечой.
– Но как он её нашёл? – возмущённо спросила госпожа Вероломна. – Я же её спрятала! Эй, вы, синекожая команда, ну-ка быстро притащите дров! – Она сердито к ним повернулась: – Я сказала, притащите…
Что-то глухо стукнуло раз, другой. Пыль медленно осела на пол. Фигли напряжённо смотрели на ведьму, ожидая, что она скажет. А в маленьком камине лежала большая, очень большая груда хвороста.
– Молодцы, – буркнула госпожа Вероломна. – Еле поспели.
Через дымоход в комнату планировали снежинки.
Старая ведьма скрестила перед собой трости и притопнула ногой:
– Зажгись, пламя, гори, хворост! – крикнула она.
Дрова в камине вспыхнули. Но мороз уже ломился в окно, тонкие щупальца ледяных узоров с треском расползались по стеклу.
– Я в мои годы такого не потерплю! – каркнула ведьма.
Тиффани открыла глаза и спросила:
– Что происходит?
Глава 3. Тайна Боффо
Оказаться начинкой в сандвиче из ошарашенных танцоров – удовольствие сомнительное. Плясуны были крепкие ребята. Каждый кусочек Тиффани остро ощущал, что он Болен. Синяки покрывали её с ног до головы, а один, в форме подошвы, располагался в таком месте, что она бы его ни за что никому не показала.
Фигли заполонили все плоские поверхности в комнате, где стоял ткацкий станок госпожи Вероломны. Старуха ткала, повернувшись ко всем спиной – сказала, это помогает ей сосредоточиться. Но ведь это была госпожа Вероломна, так что не имело никакого значения, как она сидит, в комнате хватало глаз и ушей, которыми она могла воспользоваться. В камине жарко пылал огонь, и повсюду горели свечи – разумеется, чёрные.
Тиффани злилась. Старая ведьма не стала кричать на неё, даже не повысила голоса. Она просто вздохнула и сказала: «Глупая девчонка», а это ранило куда больше, особенно потому, что Тиффани знала: госпожа Вероломна права. Один из танцоров отнёс её домой. А она ничего не помнила.
Ведьма никогда не делает первое, что пришло в голову. Так ведь и до хихиканья недалеко! Ведьмам приходится каждый день иметь дело с глупыми, ленивыми, лживыми или даже во всех отношениях неприятными людьми. И рано или поздно ей начинает казаться, что мир станет намного лучше, если кое-кого из этих людей хорошенько отшлёпать. Но делать этого не стоит, потому что, как объяснила однажды мисс Тик: 1) мир от этого станет лучше лишь ненадолго; 2) потом он станет ещё чуть хуже; и 3) ведьма должна вести себя умнее, чем те, кого ей хочется отшлёпать.
Ноги Тиффани пустились в пляс, и она послушалась их. А надо было слушать голову. И вот теперь она сидит у камина с жестяной фляжкой, наполненной горячей водой, на коленях и кутается в шаль.
– Выходит, Зимовей – какой-то бог? – спросила она.
– Да, он навроде бога, – ответил Билли Мордаст. – Только не из тех богов, которым молятся. Он… делает зиму. Это его работа, ежли ты меня понимаешь. Его ещё Зимним Кузнецом зовут.
– Он – стихийный дух, – прокаркала госпожа Вероломна, не отрываясь от ткачества.
– Ах-ха, – согласился Явор Заядло. – Боги, духи, демонсы… Их всех без карты не вдруг и поразличишь.