— “Проси их войти сюда”. — “Понтий, иди ты первым”. — “Хорошо, Антипа”. Они вошли.
— “Скажите мне, цари земные, вас сразу казнить или вы будете оправдываться и просить прощения у меня”. — “Нет, просить прощения мы не будем, ибо знаем, что виновны. С нашей помощью был убит сам Господь Бог — Царь Небесный”. — “Так вы еще и сознаете это?” — “И осознаем, и признаем”, — ответил Понтий. “Значит, ум у вас еще есть. Но мне хочется знать, где он был тогда, в тот день, когда вы осуществили самое страшное. Вы что, были пьяны?” - “Нет, Тиверий, мы все понимали, но народ требовал своего”. — “А народом кто правил, не вы ли? Неужели вы, люди высшего общества, не могли понять и увидеть в том пророке нечто необыкновенное и доложить мне”. Антипа не выдержал: “Мы видели все, но не придали этому особого значения”. — “Вот своей невнимательностью вы и приговорили себя к наказанию. Лично мне не хочется отвечать за ваши деяния пред самим Всевышним”. — “Тиверий, что нас ждет?”
— “Не спешите, дорогие. Следователь Даврий мне изложил до мельчайших подробностей, и, в принципе, знаю все, но дело не в этом. Скоро сюда прибудут духовные овечки из синедриона, и когда я вас всех здесь соберу, то мы начнем новое следствие. Сколько оно будет длиться — я не знаю. Пусть это будет год, два, но все равно после этого будет суд, суд справедливости, ибо вы казнили, повторяю вам, не простого нищего, думаю, тем самым вы казнили весь белый свет, потому что я видел, как негодовали Небеса, и мне бы не хотелось находиться на вашем месте”. “Вот зверь, я бы хотел видеть тебя на нашем месте, ишак ты безмозглый”, — подумал Понтий, но сказал: “Что ж, Тиверий, мы согласны, будем ждать нового следствия. Мы можем быть свободны?” — “Да, Ирод пускай идет, а ты, Понтий, останься”. Антипа покраснел, его одолели темные мысли: с чего бы это? “Антипа, ты свободен”. Он молча вышел.
— “Понтий, скажи мне, не отразились ли на атом твои постоянные ссоры с Иродом?” — “Да нет, ни в коем случае. Мы оба знали Иисуса и неоднократно встречались. В отдельных случаях он нам помогал”. — “И вы решили отблагодарить Его таким страшным наказанием?” — “О Боже! Тиверий, тебе легко рассуждать и винить нас, но посмотрел бы ты на священников, что они вытворяли с Ним и Его Матерью. А люди, люди? Даже те, кому Он помог, как они могли кричать и требовать, жаждать Его смерти? Лично я виновным Его ни в чем не считаю”. — “Понтий, на твой взгляд, как к Нему относился Антипа?” — “Мне трудно ответить на это. Мне кажется, он уважал Иисуса, но боялся признать это даже предо мной, ибо на его совести еще один грех — голова Иоанна Предтечи. Вот после этого он как бы замкнулся в себе”. — “Скажи, а этот, как Его, Иисус, да Иисус, смог бы ли что-то изменить между людьми, если бы сейчас Он был жив?” — “Думаю, что да. Он бы мог сделать многое, ибо за Его спиной стоял весь Простор Небесный”. — “Идиоты, что вы наделали? Я бы мог Его возвысить, как Бога и использовать в своих целях. Понимаешь ли ты это?” — “Я-то понимаю, только, Тиверий, Он бы не понял тебя”. — “Я бы Его заставил, на коленях бы просил Его, но заставил бы, и Он подчинился бы мне”. — “Нет, Тиверий, Он был настоящий, истинный Бог и не позволил бы Себя использовать в твоих корыстных делах. Он бы мог тебя наказать, и ты бы ослеп или потерял дар речи, ибо в этом Он был силен, хотя делал обратное. Он исцелял и помогал, никому не отказывая”. — “Если все действительно так, то вы пред Ним с Антипой просто умалишенные люди”. — “Тиверий, пусть лучше суд это решит”. — “Хорошо, ты можешь идти. Но учтите, вы мне в любую минуту можете понадобиться”.
Антипа ждал Понтия на улице. “Что он хотел от тебя?” — “Ничего, он обнял меня и поцеловал, сказав, что мы с тобой ишаки лопоухие. И больше ничего. Хотя понять Тиверия трудно. По нему видно, что он играет и хочет остаться чистым. А ведь по его приказу сколько мы убили виновных и невинных. Так что, Ирод ты мой ненаглядный, были мы ослами и помрем, предстанем пред Иисусом такими жалкими овечками, что стыдно нам будет пред всем Царствием Божьим”. — “Понтий, идем ко мне”. — “Да нет уж, изволь. Я боюсь, что могу напиться и буду приставать к твоим сожительницам, а у тебя удар очень сильный. Лучше пойду я к себе, проведу сегодняшний день с Клавдией. А на днях мы встретимся с тобой, судя по всему, снова у Тиверия. Так что ослик, да нет, ишак, иди один в свою обитель и наслаждайся прекрасной жизнью, что подарил нам Господь Бог, а мы Ему своей безмозглостью отблагодарили сполна, честь нам и слава, только не от Небес, а от преисподней, ибо там наше место. А тебе, Антипа, еще ниже предстоит посетить место, ибо на тебе еще висит смерть Иоанна Крестителя. Но не бойся, все равно будем рядом”. — “Бессовестный ты, Понтии”. — “Нет, мы оба бессовестные. Совесть в Иерусалиме осталась, а здесь лишь наши тени. Нас уже, можно сказать, нет”. — “Ладно, ступай с Богом, хотя… Стой, смотри, это же Даврий идет, давай поговорим с ним”.
— “Мир тебе, Даврий”. — “Мир вам”. — “Можно ли нам с тобой поговорить?” — “Но разве я мало с вами беседовал в Иерусалиме?” — “Извини нас, но мы хотим знать, не казнят ли нас после суда?” — “Ничего убедительного я вам не могу ответить, хотя мне жалко вас. Но обернитесь назад и посмотрите на ваши деяния. Извините меня”, — и Даврий удалился.
Антипа обернулся: “Понтий, я ничего не вижу позади себя”. — “Эх ты, царь ты, царь галилейский… Вижу, что ты совсем уже выживаешь из ума. До встречи”.
Антипа возвратился домой. К нему подошла Иродиада. “Антипа, что с тобой?” — “Иродиада, дай мне лучше вина, и побольше”. — “Ты мне скажи, о чем Тиверий с вами беседовал?” — “Все о том же. О Предтече и Иисусе”. Иродиаду затрясло. “Соломия, я думаю, что тебе срочно нужно покинуть Рим и где-то скрыться, пока здесь все это закончится”. — “Мама, так и будет, ведь я уеду к своему мужу”. — “И чем быстрее — тем лучше будет для тебя. Антипа, я права?” — “Иродиада, в чем-то ты права, но не во всем. Никакое бегство не поможет, а лишь участь продлит”. — “И все-таки Соломия уедет”. — “Делайте что хотите, я вам не советчик уже, ибо один раз вы меня уже наказали. Но смывать грех нам придется всем вместе”. — “Не говори с нами больше так, ведь ты знаешь, как мы тебя любим. И, как бы ни было, я все время буду находиться рядом с тобой до конца дней наших”. — “Спасибо тебе, Иродиада. Пусть Соломия все-таки покинет Рим — найдет где-то укромное место и ждет там нас с тобой. Но учтите, чтобы о нем никто не знал, даже Понтий Пилат. Пусть Соломия заберет драгоценности, сбережет их до нашего прибытия. Я чувствую, что нам трудно придется доживать свой век. Иродиада, я прошу тебя, отправляйся и ты вместе с Соломией, я же вас найду”. — “Но, Антипа…” — “Нет-нет, я так решил, и пусть будет по-моему”. — “Тогда, Антипа, жди от нас весточку, мы сообщим о том месте, где будем находиться”. Через два дня Иродиада и Соломия отправились в неизвестном никому направлении, Антипа снова остался наедине со своей совестью и горечью от того, что натворил за свою жизнь. В страшных мучениях проходили дни пребывания его в Риме. Он ненавидел себя и свою прожитую жизнь; он снова занемог.
— “Клавдия, я чувствую, что с Иродом что-то случилось”. — “Что ж, Понтий, посети его”. — “Я отправляюсь немедля”.
Антипа не ждал Понтия. “Что ты разлегся, царь земной?” — “Понтий, я себя плохо чувствую”. — “Не страшно, ибо не в первый раз это происходит с тобой. А где Иродиада и Соломия?” — “Их нет, они покинули Рим”. — “Интересно, куда же?” — “Я сам не знаю”. — “Ну, ты и ехидна, не может быть такого, чтобы ты не знал, а вообще-то твое дело. Мне лично без разницы, где вы помрете. Вставай, я тебя буду врачевать, только не так, как делал Иисус, а сосудом с вином, и ты у меня за один день примешь достойный вид. Тебе срочно нужно поправиться, а то Тиверию ведь все равно, болен ты или нет, идти к нему придется”, И так несколько дней в пьяном угаре они провели вместе. Казалось, что обсудили все возможное и невозможное, и им обоим намного стало легче на душе.
Шло время, светило солнце, дул ветер, шел дождь, каждый день приносил что-то новое — заметное и нет. Люди вспоминали об Иисусе Христе, и все, кто Его знал, ждали Его возвращения. Жизнь кипела, рождала и забирала свое, и во всем этом жили Апостолы Божьи, Небесные посланцы от Всевышнего. Они творили и претворяли идеи Бога в жизнь. Казалось, что трудные времена остались позади, но это лишь только казалось, ибо муки и страдания нечеловеческие ходили рядом с каждым избранным Апостолом.
РИМ. Ровно полтора года длилось следствие над Иродом и Понтием Пилатом. Семь членов синедриона были приговорены к распятию, Ироду и Пилату предложено было покинуть Рим навсегда и на протяжении десяти лет не появляться в пределах города.