— Да.
— Думаешь, что можешь тратить мое время впустую?
— Ты заключил сделку до того, как убедился во всех фактах. Это твоя вина, а не моя.
— Этот рот доставит тебе неприятности.
Джонатан кладет руку мне между бедер, и я раздвигаю их, не выказывая никакого протеста. Он проводит пальцем по моим сухим складкам. Этот контакт не доставляет ни удовольствия, ни боли. Просто... ничего.
Онемение.
Это то, что сказал мне психотерапевт. Очевидно, я приучила себя к сексу с подросткового возраста, что, по его словам, могло быть реакцией на сексуальное насилие или изнасилование.
Ни того, ни другого со мной не случилось.
Поскольку я никогда не рассказывала своему психотерапевту о прошлом, он, вероятно, списал это на одну из этих причин и классифицировал меня в своих аккуратных папках как еще одну статистику.
Это далеко не так. Таким людям, как я, нужна специальная категория, посвященная им.
Джонатан водит пальцем вверх и вниз, и когда не получает желаемой реакции, то обводит мой клитор. Ничего.
Не имеет значения, делаю ли это я или кто-то другой. Быть мокрой это миф, о котором я только читала.
Все еще поглаживая мой клитор, он погружает в меня палец. Сопротивление реальное, и я морщусь от дискомфорта.
Он выходит, но держит его у моей киски, как надвигающуюся угрозу.
— Ты мертва. Увлекательно.
Увлекательно, серьезно? Понятия не имею, какой реакции я ожидала, но не этой.
В прошлом, как и буквально много лет назад, всякий раз, когда кто-либо из моих предыдущих сексуальных партнеров прикасался ко мне и узнавал, что то, что я им говорила, на самом деле правда, это задевало их мужское эго.
Некоторые продолжали в том же духе и просто использовали мое тело. Другие перепробовали все, чтобы быть коронованными как те, кто наконец сделал меня влажной или восприимчивой к сексуальному удовольствию. Когда это не срабатывало, они уходили и больше не возвращались. Не то чтобы я когда-либо искала отношений.
То, как Джонатан находит это увлекательным, сбивает меня с толку, как и все остальное в нем. Я даже не могу сказать, является ли «увлекательно» его обычной саркастической реакцией или он искренен.
— Что случилось, дикарка?
— Возможно, ты захочешь рассмотреть смазку. Ты сможешь войти и...
Шлепок.
Мое сердце подскакивает к горлу, когда звук разносится в воздухе, и вскоре после этого моя ягодица загорается.
Он только что... отшлепал меня?
— Когда я задаю вопрос, я ожидаю прямого ответа, Аврора.
— П-почему ты это сделал?
Я выдыхаю, голос дрожит и совсем неправильный.
Его ладонь снова ложится на мою задницу, и я толкаюсь у него на коленях. Мои вялые руки сжимаются, желая схватить что-нибудь. Что-нибудь.
Мой единственный вариант — это его бедро, но я отказываюсь держаться за него.
— Сделал что? — он еще раз шлепает по моей разгоряченной коже. — Это?
— Дж-Джонатан...
О боже мой. Что, черт возьми, не так с моим голосом? Почему он такой хриплый и почти похож на стон?
— Имеются возражения, Аврора?
Когда я молчу, он гладит мою кожу, и мои глаза закрываются от успокаивающих ласк.
— Согласно твоим условиям, я могу делать, цитирую, «все, что мне заблагорассудится». Я мог бы добавить, что это было очень опрометчиво с твоей стороны. Ты передумала? Желаешь уйти?
Я прижимаю нижнюю губу к зубам.
— Н-нет.
Какое бы чуждое ощущение ни возникало внутри меня, оно исчезнет. Это всего лишь этап. Однажды я отправилась в секс-клуб, и ничто из того, что делал мой партнер в то время, меня не возбуждало. Так что методы Джонатана на меня тоже не повлияют.
Это всего лишь этап. Простая фаза.
Он массирует мою разгоряченную ягодицу слегка мозолистыми мужскими пальцами.
— Хорошая девочка.
Мои мышцы расслабляются, и я чувствую, что вот-вот замурлычу, как котенок или что-то в этом роде. Его ладонь снова опускается на мою задницу, и от укола позвоночник выпрямляется. Визг прорезает воздух, когда глаза резко открываются.
Я с ужасом осознаю, что этот звук исходил от меня. Что со мной происходит?
— Ммм. — Джонатан скользит пальцем по моим складкам, и я замираю, когда он встречается со скользкой кожей. — Ты промокла для меня.
Нет. Это не может быть правдой.