Попадание под мое влияние будет для нее естественным. Рано или поздно.
В столовой я сажусь во главе стола, а она занимает место Леви слева от меня.
Этот панк закатит истерику, если увидит кого-то другого на своем месте, но он больше не появляется. Долгие секунды мы с Авророй молча едим наши спагетти а-ля карбонара. Или, точнее, я ем. Она ковыряется в еде, накручивая пасту на вилку, но почти ничего не подносит ко рту.
Она делала то же самое вчера. Я думал, это из-за нервов или того, что она была не в духе. Оказывается, это привычка.
— Все ужины будут такими? — наконец спрашивает она, в ее тоне сквозит явная скука.
— Например?
— Как в похоронном бюро. Я привыкла к разговорам и людям. Обычно я ужинаю в семейном ресторане Лейлы, где все разговаривают и обсуждают последние новости или просто... общаются.
— Разговоры без причины это идиотизм.
— Ты называешь моих друзей идиотами?
— Ты та, кто только что это сделала.
Она прищуривает глаза, эта искра с удвоенной силой вырывается на поверхность, но она быстро скрывает выражение. Это быстро, почти незаметно, если бы я не был сосредоточен на ее лице.
Возможно, она и похожа внешне на Алисию, но она совсем не похожа на свою сестру.
Аврора — огонь там, где Алисия была землей. Глубокая и тихая, и каждый мог наступить на нее.
Аврора сожгла бы любого еще до того, как он попытался бы это сделать.
— Конечно, вы обычно о чем-то разговариваете. Как насчет того, если бы Эйден был здесь?
Я не упускаю, как она понижает голос, когда произносит его имя.
Чувство вины. Снова.
На этот раз я могу догадаться почему. Тот факт, что она до сих пор не попыталась встретиться со своим племянником, гложет ее.
И поскольку она достаточно неосторожна, чтобы показать мне этот кусочек, все, что я могу сделать, это использовать его.
— Мы с Эйденом не разговариваем во время еды. Из-за отсутствия материнского присутствия в его жизни он вырос эмоционально нестабильным.
Она медленно кладет вилку, но не отпускает ее, ее зрачки расширяются.
— Нестабильным в каком плане?
— Спроси у него.
Она не станет. Никогда.
Во всяком случае, я подозреваю, что она сделает все, что в ее силах, чтобы избежать его. Это то, что она сделала на его свадьбе. Она не осмелилась упомянуть, что она его тетя.
Ее хватка сжимается вокруг вилки, словно она накапливает силу, прежде чем полностью отпустить ее.
— Ты этим наслаждаешься?
— Наслаждаюсь чем?
— Принуждая людей чувствовать себя ничтожествами.
— Люди склонны совершать ошибки, когда чувствуют себя ничтожествами.
Но с ней все по-другому.
Аврора закрыта таким образом, что добраться до ее центра практически невозможно. Чтобы сделать это, я должен использовать ее слабости, одну за другой, черт возьми.
— Ты социопат.
— А ты не ешь.
— Я не голодна. Определенное присутствие заставило меня потерять аппетит.
— Следи за своим поведением, Аврора.
Она вздергивает подбородок, хотя я вижу страх в ее взгляде.
— Я просто говорю, что еда вкуснее, когда я с большим количеством людей.
— Ложь. Ты проводишь большую часть времени за разговорами, поэтому ты тоже не ешь, но так как рядом много людей, это остается незамеченным.
Она пристально смотрит на меня, и на этот раз она не пытается скрыть свое презрение. Тот факт, что я могу читать ее мысли, выводит ее из себя, и у нее нет другого способа выразить это, кроме как взглядом.
— Ты будешь есть.
— А если я не стану?
— Предпочитаешь, чтобы я заставил тебя?
— Я предпочитаю, чтобы ты оставил меня в покое.
— Либо ты ешь, либо несешь ответственность за последствия. Будь умной и выбирай свои сражения, дикарка.
Аврора пристально смотрит на меня, ее взгляд просчитывает мои слова, прежде чем ее мозг выбирает разумный путь. Она прекрасно понимает, что не сможет победить меня в этом, так что теперь она может сократить свои потери.
— Хорошо.
Она снова берет вилку.
— Не здесь.
Аврора поднимает голову, хмуря брови.
Я похлопываю себя по коленям.