Поскольку у нас действительно важная встреча, а я уже потратил время, придя сюда, я неохотно отрываю свое внимание от нее и сосредотачиваюсь на словах Харриса. Я читаю документ одновременно с ним и выделяю те части, где я буду сильно бить и требовать лучших условий.
Что-то теплое ложится мне на плечо, и я останавливаюсь с маркером на полпути к странице.
Глаза Авроры закрыты, ее голова прижата к моему бицепсу. Ее мягкие черты лица выглядят расслабленными, почти умиротворенными.
Я глажу ее волосы за ухом, и она тихо стонет, прижимаясь ко мне, как котенок. Если бы только она была такой послушной и в бодрствующем состоянии.
Харрис кивает на неё, ничего не говоря.
— Продолжай, — я кладу ее голову себе на колени, и ее рука обхватывает мое бедро, когда она снова погружается в сон.
Я продолжаю гладить ее волосы, пока она уткнулась головой в мое бедро.
Это один момент во времени. То, что происходит без всякого предварительного планирования, но в эту секунду я решаю то, о чем никогда не думал в своей жизни.
Аврора, или Кларисса, или как там ее зовут, теперь, блядь, моя.
Буквально.
Фигурально.
Во всех смыслах этого слова...
Глава 28
Аврора
Наконец-то я получила еще одну запись.
Прошли недели с момента последней. Чертовы недели. Я почти перестала надеяться, что будет что-то еще.
Как только Пол позвонил и сказал, что мне пришла посылка в деревянной коробке, я поехала в свою квартиру так быстро, что не удивлюсь, если в моем почтовом ящике появится штраф за превышение скорости.
Я сижу в центре своей гостиной, палец завис над кнопкой «Воспроизвести» на пульте.
В отличие от предыдущих раз, я не в восторге от того, что слушаю голос сестры.
Это чувство вины, не так ли? Оно настигает меня с каждым шагом. С каждым оргазмом, который Джонатан вырывает из меня, и с каждым шлепком его руки по моей заднице.
Прошли недели, когда он доминировал надо мной так, что я не только сходила с ума, но и умоляла о большем.
Недели палящих горячих блюд и игр, в которых он получает то, что хочет — обычно это мое тело.
Недели горячих ванн, в которых он расслабляет меня, чтобы трахнуть снова и снова.
И с каждой неделей тот факт, что он был мужем моей сестры, начинает исчезать и превращается в белый шум.
Каждый день мне приходится напоминать себе, что я не могу потеряться в Джонатане и что, помимо H&H, единственная причина, по которой я согласилась на сделку, это раскрытие фактов, стоящих за смертью Алисии.
Проблема в том, что я начала совсем забывать о сделке. Вначале я считала дни, но сейчас я смутно помню, что прошло около шести недель с тех пор, как я начала это путешествие.
Шесть недель открытия своего тела заново.
Шесть недель ощущений.
Шесть недель забывать о внешнем мире, когда Джонатан находится в поле зрения.
Или даже в моих мыслях.
Я вообще не думала о папе, несмотря на угрозу его условно-досрочного освобождения. И это о чем-то говорит.
Как будто Джонатан засасывает мою душу в другое измерение, отличное от того, в котором мы сейчас живем.
Прогнав его из своих мыслей, я нажимаю «Воспроизвести» и сажусь на диван напротив телевизора.
Как обычно, наступает долгое молчание, прежде чем голос Алисии заполняет мою квартиру.
— Я не была правдива с тобой о прошлом, Клэр. Ты знаешь, что у нашей мамы была связь на одну ночь с твоим отцом, но ты не знаешь, почему она это сделала. Ее муж, папа, был жестоким человеком. И если я иногда спасалась от его гнева, то мама — никогда. Вот почему она покончила с собой. Именно я нашла ее мирно спящей в своей постели, рядом с ней лежал пустой пузырек из-под таблеток. В ее завещании были указаны две конкретные вещи, одна из них — о тебе. Мне жаль, что я никогда не говорила тебе об этом раньше, но мысленно я защищала тебя. В ее завещании говорится, что она оставила все свое имущество мне. Вторым и единственным пунктом в этом списке было то, что я должна прекратить все контакты с тобой. Наша собственная мать хотела разлучить нас, Клэр, и на это была причина.
Звук затихает.
Я продолжаю смотреть на экран, будто он волшебным образом возобновит или объяснит слова Алисии.
Мама хотела разлучить нас?
Конечно, у меня никогда не было матери. Я знала, что у моей биологической матери была связь с папой на одну ночь, и как только она родила меня, она бросила меня перед порогом папиного дома и исчезла в ночи, как будто ее и не было.