Я делаю глубокий вдох. Это значит, что он меня не узнает, верно?
Итан улыбается, но улыбка получается прямо противоположной той, какой она должна быть. Вместо того чтобы быть приветливой, она прямо-таки зловещая.
— Не понимаю, почему это должно тебя волновать.
— Это так? — взгляд Джонатана снова падает на меня.
Я чувствую это, не поднимая глаз. И я не стану поднимать глаза. Это все равно что подписать собственное свидетельство о смерти.
Он изучает меня. На самом деле, нет. Это больше похоже на то, что он пробует меня, прежде чем наброситься, как голодный хищник.
Только я не его добыча.
Прошло много времени с тех пор, как я поклялась никогда больше не быть ничьей добычей.
Я уже сбила одного хищника в своей жизни, и я сделаю это снова, если придется. К черту последствия и кошмары.
Однако иметь Джонатана Кинга в качестве противника — это последнее, чего я хочу. Можно быть смелым, а можно быть откровенно глупым.
Бросить вызов королю в его королевстве — это последнее.
Вот как гонцам, посланным монархами, отрубали головы и вешали на въезде в столицу на всеобщее обозрение.
— Если ты нас извинишь, — говорит Итан, — Аврора как раз собиралась мне кое-что рассказать.
— Аврора, — размышляет Джонатан. — Хотя это не совсем верно имя, не так ли?
Дерьмо.
Блядь.
Черт возьми!
Я чувствую, что меня вот-вот вырвет, когда я смотрю на него. Он наблюдает за мной с холодным, почти маниакальным выражением лица, которое ничем не выдает его мыслей. Но я чувствую это громко и ясно.
Он знает.
Он помнит.
Мои пальцы дрожат вокруг фужера, и требуются все силы, чтобы поставить его на столик, не пролив напиток и не выставив себя дурой.
— Разве ты не слышал о той части, где ты должен извинить нас? — Итан приподнимает бровь.
— Я слышал. Хотя, так уж вышло, что я не подчиняюсь приказам. — Джонатан обращается к Итану, но все его внимание приковано ко мне.
Непроницаемое.
Безэмоциональное.
Неподвижное.
С каждой секундой его сосредоточенность обостряется, становясь все более резкой и темной. Во всяком случае, она становится смертельной с намерением уничтожения.
Бог, готовый дать волю своему гневу.
Мне нужно убираться отсюда. Немедленно.
Нацепив на лицо улыбку, я смотрю на Итана.
— Я пойду поищу Агнуса. У меня есть ваша визитка, так что ничего, если я позвоню?
— У меня есть ваша. Я буду тем, кто позвонит.
— Спасибо.
Я едва замечаю Джонатана неразборчивым кивком, поворачиваюсь и ухожу.
Мне требуется все силы, чтобы не убежать и не выдать свой дискомфорт или ощущение того, как по-королевски я облажалась.
Это плохо. Нет. Это может быть катастрофой для всего, что я строила годами, старательно оставаясь в тени, чтобы меня не заметили.
Я все испортила за одну ночь.
Как только я оказываюсь в зоне бассейна, я избегаю Эйдена, что не так уж сложно. Он танцует со своей невестой, ее голова спрятана у него на плече, когда он кладет подбородок на ее волосы.
На секунду я останавливаюсь и смотрю на сцену, на то, какими безмятежными и счастливыми они оба кажутся. Это похоже на день свадьбы Алисии и Джонатана двадцать лет назад.
Хотя... Джонатан не танцевал. Я подозреваю, что тиран даже не знает, как это делается.
Я выхожу из оцепенения и крадусь к автостоянке.
Я солгала.
Я не собиралась искать Агнуса. Это означало, что мне пришлось бы задержаться, и, черт возьми, я бы ни за что не стала проводить ни минуты дольше рядом с Джонатаном.
Что касается моей другой стороны плана? Теперь, когда я сломала лед с Итаном, мы можем встретиться в его компании, и, надеюсь, мне больше не придется видеть Джонатана в этой жизни.
Он сядет на свой трон, а я вернусь в свой маленький уголок Лондона, на котором он не зацикливается. Быть правителем означает, что он не хочет смотреть на незначительные присутствия, и именно там я планирую остаться.
Я не прошу никого из персонала подогнать мою машину, а вместо этого ускоряю шаг к ней, не оглядываясь назад.
Если ты не оглянешься, тебя никто не найдет.
Или ты так думаешь.
Я качаю головой в ответ на этот зловещий голос. Его голос. Дьявол, с которым я знакома.