Мои пальцы дрожат, когда я достаю ключи из сумочки. Я нажимаю кнопку на ключах от машины, и моя Тойота открывается со звуковым сигналом.
В тот момент, когда я открываю дверь, рядом с моей головой появляется рука и захлопывает ее. Я вздрагиваю, когда тот же сильный древесный запах, который я никогда не забывала, проникает в мои ноздри.
Горячее дыхание Джонатана оставляет мурашки на моем лице, когда он шепчет низким, почти угрожающим тоном.
— Давно не виделись, Аврора. Или мне следует называть тебя Кларисса?
Глава 4
Аврора
Я в ловушке.
Это ощущение пребывания в замкнутом пространстве без выхода должно было возникнуть более одиннадцати лет назад.
Я должна быть свободна.
Но так ли это? Реально ли?
Я вырываюсь из объятий Джонатана, и это оставляет меня прислоненной спиной к закрытой двери моей машины.
Джонатан возвышается надо мной, как огромная стена. Я неправильно рассчитала его рост. Я ни в коем случае не маленькая, но все же, чтобы встретиться с ним взглядом, приходится запрокинуть голову.
Я должна выйти из своей зоны комфорта и заплатить цену за риск, на который пошла.
Кларисса.
Он помнит. Почему он помнит имя, которое слышал всего два раза в своей чертовой жизни?
Алисия не стала бы рассказывать обо мне. Она тайно приезжала и навещала меня и говорила, что это наш маленький личный мирок, о котором никому не нужно знать.
Мы даже проворачивали это за спиной моего отца, когда я была маленькой. У нас была только общая мать, которая умерла вскоре после моего рождения, и тогда Алисия захотела занять эту роль.
Во всяком случае, она пыталась.
Но я уже была знакома с дьяволом, и у меня не было выхода. Ничто из того, что Алисия могла бы сделать, не спасло бы меня. Во всяком случае, это могло бы ускорить ее смерть.
Суть в том, что Джонатану не должно быть дела до моего существования, не говоря уже о том, чтобы помнить мое старое имя.
— Аврора. Теперь меня зовут просто Аврора Харпер.
Он остается неподвижным, как скала.
— Вижу, ты уничтожаешь свою связь с Максимом Гриффином.
Черные образы штурмуют голову. Плачь. Эти крики. Штурм разъяренной толпы.
Моя нижняя губа дрожит, и я зажимаю ее зубами, чтобы остановить это.
— Не надо.
Обхватывая себя рукой за талию, я обнимаю. Старый шрам у меня глубоко под одеждой, но я чувствую жжение, будто это происходит прямо сейчас.
— Не надо? — повторяет он.
— Не произноси его имени.
— Это не стирает его с лица земли.
— Просто не надо. Прекрати.
— Я мог бы подумать над этим, если ты мне кое-что расскажешь.
— Что?
— Где ты была, Кларисса? Я имею в виду, Аврора.
— Почему я должна тебе говорить?
Он наклоняет голову набок, наблюдая за мной несколько секунд, не моргая. Находиться под жестоким пристальным взглядом Джонатана все равно что стоять на коленях в королевском суде в ожидании приговора.
— Думаешь, что можешь появиться из ниоткуда, на свадьбе моего сына, не меньше, и притвориться, что ничего не случилось?
Да.
Но теперь, слыша это в этом надменном, почти снисходительном голосе, я чувствую, что вела себя по-детски, когда думала об этом.
— Давай притворимся, что мы никогда не встречались, — пытаюсь я своим мягким тоном.
— Я не притворяюсь. — он подходит ближе, целенаправленно вторгаясь в мое личное пространство, словно это его Богом данное право. — Так как насчет того, чтобы рассказать мне, какого черта ты делала с Итаном?
— Ничего.
— Попробуй еще раз, и на этот раз не лги мне. Если солжешь, я посчитаю, что ты готова нести ответственность за последствия.
Я могла бы солгать ему и выпутаться из этого затруднительного положения, но это заведет меня так далеко. Может, я и не видела Джонатана двадцать лет, но от его фамилии невозможно скрыться ни в этой стране, ни даже на международной бизнес-арене.
Он инвестор. Командир. Правитель.
Если он на что-то нацелился, его невозможно остановить, пока он либо не получит это, либо не разрушит.
Черный или белый. В его словаре нет слова «серый».