Пот покрывает мою спину, что рубашка прилипает к коже, и я ничего не могу сделать, чтобы это остановить. Словно мое тело возвращают в режим полета или боя.
Нет, это совсем другое. Я никогда не вернусь в те времена.
— Должен сказать. — Итан аккуратно дочитывает организованный план Лейлы. — Я впечатлен. А такое бывает редко.
Мы с Лейлой одновременно выдыхаем.
— Спасибо. — Лейла улыбается.
— Я немного удивлен, что Агнус не схватил вас, как только вы закончили университет. Он собрал лучших из лучших в нашем отделе маркетинга, и им не помешала бы пара ваших советов.
Лейла ухмыляется.
— Это потому, что я уже основала свою собственную компанию.
— Мисс. — Агнус кивает.
— Аврора. — Итан смотрит на меня.
— Да?
— Я верю, что вы двое действительно хорошо дополняете друг друга. Дизайн уникален, и Лейле нужно выйти из коробки в поисках особых клиентов.
— Я думаю, что да.
Вот почему у нас с Лейлой редко возникают какие-либо разногласия. Мы не соперники, мы дополнение друг к другу.
— Позвольте мне спросить вас кое о чем. — Итан переводит взгляд с нас. — Что заставило вас приступить к созданию часов?
Я могла бы дать ему общий ответ, который я всегда даю. Например, то, что это моя страсть и мое искусство, и хотя это так, это не вся правда.
Итан из тех, кто может распознать ложь, и я не хочу показаться нечестной перед ним в такое щекотливое время. Он может воспринять это как неуважение, а это последнее, чего я хочу. Поэтому я иду по уязвимому пути.
Потому что ситуация, в которой мы находимся, требует нашей уязвимости.
— Когда я была маленькой, моя сестра сделала мне подарок. Мои первые часы. Мне они так понравились, и так как у меня не было таких красивых вещей, я прятала их, а ночью изучала. Затем я начала думать о том, как они создавались и почему именно так. Это стало моей страстью, и со временем я поняла, что это то, чем я хотела бы заниматься. Всякий раз, когда я сажусь за дизайн, я вспоминаю благоговейный трепет, который я испытала, когда смотрела на свои первые часы. Я вспоминаю свою сестру и то счастье, которое она мне принесла, и стараюсь воссоздать это ощущение. Я хочу, чтобы люди чувствовали себя счастливыми, когда приобретают одни из моих часов.
— Искусство времени, — повторяет Агнус наш лозунг.
— Именно. — Лейла касается моей руки, и я улыбаюсь, стараясь не погружаться в воспоминания.
— Ваша сестра... — Итан замолкает. — Алисия, я полагаю.
Мои глаза расширяются. Он тоже знает?
— Но... как?
— Это было не так уж трудно. За исключением цвета глаз, вы ее точная копия, Аврора.
Я знала, что у Итана и Джонатана общая история, причем кровавая, но я никогда не думала, что Итан знаком с Алисией.
Все начинает становиться на свои места. Мой взгляд останавливается на Агнусе.
— Так вот почему вы обратились ко мне?
— Я бы сказал, что мы обратились друг к другу. — Агнус остается совершенно незатронутым.
Мы с Лейлой обмениваемся обеспокоенным взглядом, прежде чем я снова сосредотачиваюсь на Итане.
— Означает ли это, что вы никогда не собирались инвестировать в нас?
— Я думал об этом. И я верю, что у вашей компании может быть светлое будущее.
— Правда? — мы с Лейлой говорим одновременно.
— Безусловно. Я заплачу долг банку и выделю бюджет для ускорения запуска нового продукта. Агнус пришлет вам контракт и подробную информацию о том, как мы воспринимаем наше партнерство. — он встает. — А пока.
Широкая улыбка кривит мои губы, когда я пожимаю ему руку.
— Большое вам спасибо.
— Мы вас не разочаруем. — затем Лейла пожимает ему руку.
— Я не сомневаюсь.
Я прочищаю горло.
— Вы бы вложили деньги, если бы не выяснили, что я родственница Алисии?
Лейла укоризненно тычет в меня пальцем. Я знаю, о чем она думает — что мы уже заключили сделку, так зачем спрашивать об этом? Однако мне нужно знать. Называйте это моей ценностью, или гордостью, или как угодно еще.
— Возможно, но было бы слишком поздно к тому времени, когда ваше досье попало на мой стол. Допустим, ваше знакомство с Алисией, а также с Джонатаном ускорило этот процесс.
— Джонатаном? — тихо спрашиваю я.
Какое он имеет к этому отношение?
Мне потребовалось все, чтобы не думать о нем сегодня. В моей голове всегда звучит этот тихий голос, говорящий, что я подтолкнула льва, и он придет за мной.
Я знаю, что это паранойя, но не могу выкинуть это из головы.
Черт бы его побрал. У меня все было хорошо до того, пока я снова не встретила его. Это моя вина за то, что я ворвалась на свадьбу его сына, но у меня не было выбора.
— Да, Джонатана. — губу Итана растягиваются в хищной улыбке. — Ему это не понравится.
Лейла поднимает брови, глядя на меня, как бы говоря: «я же тебе говорила».
Соперничество между Джонатаном и Итаном должно быть глубоким, если они продолжают вцепляться друг другу в глотки. Понятия не имею, как они позволили своим детям, которые являются их единственными наследниками, заключить брак. Конечно, они знают, что когда-нибудь унаследуют компании своих отцов, и у обоих, вероятно, произойдет полное слияние.
Не то чтобы меня это должно волновать. Пока у меня есть мои инвестиции, мне все равно, чем занимаются два короля в своих королевствах.
Дверь распахивается, и Джессика вбегает вслед за несколькими мужчинами.
— Сэр, вы не можете войти внутрь...
Мое дыхание прерывается при виде мужчин, толпящихся в моем кабинете.
Вычеркните это. Дело даже не во всех из них. Только один мужчина держит мое внимание в плену и отказывается отпускать.
Я чувствую, как кровь отливает от лица, когда я попадаю в ловушку урагана серых глаз Джонатана.
Гнев и неодобрение в нем настолько осязаемы, что он не нуждается в словах. Это похоже на глубокий, полый колодец, который засосет вас в неизвестность.
Он стоит перед четырьмя мужчинами, все они одеты в темные костюмы и выглядят так, словно вышли из шоу корпорации.
Хотя Джонатан тоже одет в костюм, он умудряется выделяться по сравнению с ними. Его присутствие больше, чем в жизни, захватывает воздух и забирает весь кислород. Внезапно мой кабинет кажется таким маленьким и душным.
Я подтолкнула льва, и теперь он пришел, чтобы поглотить меня.
— Сэр, пожалуйста... уходите, — снова пытается Джессика, моя помощница, бросая на меня неловкие взгляды.
Даже в своих попытках быть строгой, она не может игнорировать фактор запугивания, который Джонатан принес с собой. Подобно военачальнику, вышедшему на битву, все крестьяне должны поклониться его кончине.