Ее фигура стройная, высокая и подтянутая. Судя по ее подтянутым ногам, она либо бегает, либо ходит трусцой. На ее плечах или вокруг бедер нет ни полоски загара, хотя у нас только закончилось лето, а это значит, что Аврора не загорает.
Аврора не носит купальники, но она бегает или ходит в походы.
Я откладываю эту информацию на потом, продолжая наблюдать за ее жесткой позой и бунтом в темно-синем цвете. Они сверкают, как ураган, собирающийся покорить океан.
Мой член дергается, и не только из-за ее полуголого состояния. Все дело в ее взгляде. Дух, борьба. Проклятое упрямство.
Моя кровь приливает с сильным жаром при мысли о том, чтобы воспользоваться этой битвой, вонзить пальцы в ее броню и разорвать ее изнутри.
Сколько времени прошло с тех пор, как у меня был достойный противник? Кроме Итана и его собаки Агнуса, никто не смеет смотреть мне в глаза, не говоря уже о том, чтобы стоять полуголым, в уязвимой позе, и все еще бросать мне вызов.
Мой взгляд скользит к шраму средней длины под ее левой грудью. Он горизонтальный, немного грязный и выглядит старым.
Сколько же все-таки лет? И что произошло, что она заработала этот шрам?
Над ним также есть что-то похожее на татуировку. Она слишком маленькая, чтобы разглядеть детали, но у меня будет достаточно времени на ее изучение позже.
Аврора обхватывает себя рукой, скрывая шрам. Она либо стыдится этого, либо ей не нравится быть разоблаченной.
Увлекательно.
— Что, по-твоему, ты делаешь? — я спрашиваю своим твердым тоном, который люди обычно слышат.
Я не показываю, что она застала меня врасплох. Снова.
Думал, что мне придется драться с ней зубами и ногтями, прежде чем она снимет хоть один предмет одежды. Тот факт, что она добровольно предлагает свое тело, это последнее, чего я ожидал. И ладно, черт меня побери, если это не заводит.
Мой член утолщается под брюками, но я не утруждаю себя тем, чтобы поправить его.
— Я делаю то, о чем мы договорились. Разве не этого ты хочешь? Я всего лишь даю тебе то, на что ты рассчитывал, Джонатан.
— Ты не шлюха, так что не веди себя как шлюха. Надень свое платье обратно и сядь, блядь.
У меня будет полно дел с этим.
Мои губы растягиваются в легкой улыбке.
Я с нетерпением жду этого.
Глава 13
Аврора
Черт.
Черт.
Как он всегда заставляет меня чувствовать, что я переступила черту или делаю что-то не так? Он не прав.
Он тот, кто заключил эту грязную сделку. Это он все портит.
Джонатан наблюдает за мной через стол, его взгляд перемещается между моим лицом и рукой, которой я прикрываю шрам и татуировку.
Словно он запугивает меня одним своим взглядом, чтобы заставить опустить руку и обнажиться перед ним. Как будто это его право, а я все это время лишала его этого.
Будь проклят этот тиран и то, как много он может сообщить одним взглядом.
Присев, я поднимаю свое платье и отворачиваюсь от него, надевая его обратно. Несмотря на мой храбрый вид, пальцы дрожат.
Джонатан Кинг пугающий. Возможно, я и не хотела бы позволять ему топтать меня, но он обладает способностью заставить вас почувствовать себя несуществующим одним взглядом своих пронзительных металлических глаз.
К тому времени, как я застегиваю молнию на платье и поворачиваюсь, он все еще смотрит на меня с этим нервирующим вниманием. Я могла бы разрубить напряжение в воздухе ножом, если бы он у меня имелся.
Он указывает своим упрямым подбородком на стул рядом с собой, повторяя, не говоря ни слова.
Я вытягиваю спину, когда иду самым умеренным образом, на который только способна, прежде чем сесть слева от него. На столе тарелка стейка с салатом и два вида супа. Вся обстановка прямо из элегантного ресторана.
— Ешь. — голос Джонатана нарушает тишину столовой. — Уже остыло, но так как это ты опоздала на десять минут, ты отвечаешь за последствия. Ты также заплатишь за эти десять минут опоздания.
— Я не голодна. — я сжимаю кулаки на коленях. — Я хочу покончить с этим.
— Думала, это будет одноразовая вещь?
— Нет.
Он обхватывает губами кусок мяса. Я сглатываю от того, как чувственно его рот скользит по вилке, прежде чем он неторопливо жует, будто это какое-то порно-шоу о еде.
Я внутренне качаю головой. Я только что увидела Джонатана в эротическом плане? Что за вечно любящий ад?
— Почему бы тебе не сказать мне, что, по-твоему, это будет, Аврора?
— Я не знаю.
— Это не ответ.
— Все, что я знаю, это то, что я хочу продолжать в том же духе, а не тратить время на еду и всякую ерунду.
— Если ты не станешь следить за своим ртом, я трахну его прямо здесь, прямо сейчас.
Мое дыхание укорачивается, и я смотрю на него дикими глазами, мое внимание невольно соскальзывает вниз...
Вниз...
Я резко поднимаю голову, отказываясь принимать эту идею. Проблема в том, что он нарисовал этот грубый образ в моей голове, и теперь я не могу избавиться от него.
Не то чтобы я не подозревала, что Джонатан груб. Его голос был создан для команд и грязных вещей. Однако я не думала, что это дойдёт до такой степени, и внезапная атака не помогает моей ошеломленной голове.
— Теперь ешь. — он смотрит на меня пустым взглядом, словно он только что не произнес предыдущие слова. — Или ты предпочитаешь, чтобы я набил тебе рот чем-нибудь другим?
Моя дрожащая рука тянется к вилке, и я глубоко вдыхаю, собираясь с мыслями. Я откусываю первый кусочек салата, пытаясь забыть, что за каждым моим движением наблюдает нечто большее, чем жизнь. Как будто он ученый, а я крыса в его лаборатории.
Я поднимаю голову.
— Что теперь?
— Теперь ты ешь.
— А потом?
— А тогда решу я. В конце концов, теперь ты моя, и я могу делать все, что мне заблагорассудится.
Я стискиваю зубы.
— Я не твоя игрушка.
— Ох, но ты игрушка, дикарка.
В моей голове зарождается миллион ругательств, но я их не произношу. Мое возбуждение только даст ему преимущество, и я не могу дать ему больше, чем он уже конфисковал.
Я ненавижу, что мне приходится обдумывать каждое слово, когда я имею дело с Джонатаном. Если я этого не сделаю, он скрутит их и либо использует против меня, либо швырнет обратно в лицо.
Вот почему мне нужно быть хладнокровной в этом вопросе.
— Никаких других людей, — произношу я свое первое условие самым спокойным тоном, на какой только способна в данных обстоятельствах.