Это стало самым естественным местом для жизни.
После каждого сеанса мастурбации, мучения моих сосков и захвата моего горла в заложники Джонатан оставляет меня в столовой наедине с моими рассеянными мыслями и дрожащими конечностями.
Иногда он забирает меня из моей комнаты, когда я опаздываю на завтрак, или кладет на кровать и шлепает за то, что я веду себя с ним так, как он ненавидит.
В других случаях он будет посылать мне электронные письма — никаких сообщений, потому что, по его словам, это по-детски. Последние обмены были между прошлой ночью и этим утром.
От: Джонатан Кинг
Кому: Аврора Харпер
Тема: Я Опоздаю, но не Смей Засыпать
Ложись на кровать лицом вниз и не надевай ничего.
От: Джонатан Кинг
Кому: Аврора Харпер
Тема: Второе Напоминание о том, чтобы не Засыпать
Тебе лучше лежать на своем гребаном животе, когда я войду, или эта задница поплатится.
Я действительно заснула, скорее из-за неповиновения, чем из-за усталости, и моя задница заплатила за это, прежде чем он вырвал у меня головокружительный оргазм, который вырубил меня по-настоящему.
Сегодня я проснулась поздно из-за того, насколько измученной я себя чувствовала.
От: Джонатан Кинг
Кому: Аврора Харпер
Тема: Твоё Утро Изменится к Худшему Ровно через Шестьдесят Секунд.
Каждая минута, когда ты опаздываешь на завтрак, это дополнительное наказание. Если ты сегодня вообще захочешь сидеть, спускайся. Немедленно.
Я спустилась вниз с опозданием на десять минут и, верный своему слову, я сижу боком, чтобы не давить на задницу.
В мгновение ока я привязалась к его электронным письмам и приказам в них. То, как он требует моего внимания и конфискует его, будто оно всегда принадлежало ему для того, чтобы забрать.
Не помогает и то, что я слышу его повелительный голос, когда читаю их. Авторитет Джонатана одна из немногих вещей, которые я охотно признаю привлекательными.
Есть что-то в мужчине, который берет то, что хочет, с огромной уверенностью в себе. Я всегда знала, что у меня имеется склонность связываться с опасными мужчинами, но это наихудший из возможных сценариев для практики.
Если не считать обмена электронной почтой и силовых игр, мы как будто живем совершенно разными жизнями. Джонатан никогда не приглашает меня в свою комнату и не проводит ночь в моей.
И я благодарна за это. После всей сексуальной стимуляции и взрывных оргазмов, которые он вызывает у меня, мне нужно немного побыть одной, чтобы прийти в себя от кайфа и чувства вины, в котором я всегда тону.
Стыд за мое наслаждение его прикосновениями, когда я не должна, и реальность того, кем на самом деле является Джонатан, всегда обрушивается на меня потом.
Поэтому, чтобы заставить себя забыть об этом, я пробиралась в комнату Алисии всякий раз, когда его здесь не было — и за спиной Марго. Она такая же замкнутая, как и ее хозяин-тиран. Дворецкий, Том, тоже не говорит. Серьезно. Если бы я однажды не услышала, как он о чем-то спрашивал Марго, я бы заподозрила, что он немой.
Есть еще Харрис, который присоединяется к Джонатану в его кабинете или иногда прерывает наши завтраки с самодовольным выражением на лице. Это тот человек в умных очках, который пришел с Джонатаном в наш кабинет в тот первый день. В его спокойных глазах такое же пренебрежение к людям, как и у его генерального директора.
Клянусь, тиран выбирает тех, кто вращается вокруг его надменной задницы, так, чтобы они были продолжением его.
В любом случае, мое шныряние в комнате Алисии не принесло пользы. Я также не могу заставить себя продолжать читать эти книги. Я просто... не могу.
В тот момент, когда я открываю их, я получаю темные воспоминания, заполненные пустыми глазами и клейкой лентой. Есть причина, по которой я не читаю триллеры и предпочитаю женские романы. Я потратила много времени, захлопывая ящик Пандоры, и не могу добровольно открыть его вновь.
Не то чтобы Джонатан оставил после себя улики. Далее мне нужно зайти в ту запертую комнату, которая, как я полагаю, является его кабинетом.
Я не набралась смелости пойти туда, когда он дома. Я могла бы наслаждаться поркой и тем, как моя задница ощущает себя потом, даже сейчас, но я не настолько глупа, чтобы целенаправленно вызывать его гнев.
Чувство самосохранения всегда было моей сильной стороной.
Кроме того, чем больше времени я провожу в его компании, тем больше меня беспокоит, почему он не делает следующего шага.
Джонатан никогда не пытался трахнуть меня. Ни разу. Кажется, он доволен тем, что владеет моим телом, а затем обращает его против меня самым жестоким из возможных способов.
Всякий раз, когда я сижу у него на коленях, то чувствую его возбуждение, но он никогда не реагировал на это.
Не то чтобы я этого хотела.
Нет.
Просто неизвестность держит меня в напряжении.
— Земля вызывает Аврору!
Я вздрагиваю, прикусывая нижнюю губу и ручку. Ай!
Я сижу на диване и смотрю на корректуры рисунков. Или смотрела. Пока не заблудилась в своих мыслях.
Лейла ставит передо мной кофе со льдом и делает большой глоток. Ее мешковатые брюки спадают вокруг, когда она сидит напротив меня, широко расставив колени и опираясь локтями на бедра.
В такой же позе сидят ее армейские братья, когда они в городе. Она такая сорвиголова, и самое очаровательное, что она даже не замечает этого. Когда я говорю ей об этом, она думает, что я сошла с ума.
— Ладно, выкладывай.
Я делаю глоток кофе.
— Что?
— Поговори со мной, приятельница. Я вся во внимании.
— По поводу?
— По поводу твоих мечт в последнее время.
— Моих?
— Да, твоих. С тех пор как ты переехала к Джонни, ты стала отстраненной и часто теряешься в своей хорошенькой маленькой головке.
— Нет.
— Да. Он поглощает тебя, не так ли?
— Нет. Возможно. Я не знаю. — я вздыхаю и отодвигаю черновики в сторону.
Я все равно недостаточно сосредоточена, чтобы хорошо справляться с этим, так что я могла бы перестать притворяться.
— Эй, Лей, могу я спросить тебя кое о чем?
— К твоим услугам. Выкладывай.
— Я знаю, что ты бережёшь свою девственность для брака, но ты кое-что знаешь о вещах. Любопытство и все такое.
Мама Лейлы, ее тети, двоюродные братья и сестры и большая семья — которая огромна — действительно откровенны в вопросах секса, но только со своими подругами и семьей.