А теперь мне приходится сидеть за столом с двумя его мини-версиями, которым я совсем не нравлюсь.
Насколько хуже это может быть?
Глава 29
Аврора
Я опаздываю.
Я могла бы обвинить в этом удушающие пробки, но не буду. Мне нужны были лишние минуты, чтобы смириться с тем, что я собираюсь сделать.
Не то чтобы это помогло.
К тому времени, как я открываю двери столовой, все уже сидят за столом.
Все.
И все их внимание переключается на меня.
Моя кожа покрывается колючками от того, что я вынуждена находиться в центре внимания. После публичного шоу, через которое я прошла во время суда над папой, внимание стало моим самым отвратительным врагом. Я делала все, чтобы не оказаться в центре внимания, оставаясь в тени.
Очевидно, я недостаточно хорошо справлялась с этой задачей, учитывая, что Джонатан нашел меня.
Фокус в этой комнате не похож на тот, который я получила одиннадцать лет назад. Присутствующие здесь люди не хотят изуродовать меня и повесить мою голову на палку. Однако энергетика тоже не радушная.
Джонатан, как обычно, сидит во главе стола. Его отглаженный черный костюм прилегает к его мускулам, как вторая кожа. Клянусь, этот тиран любит носить только черное, как и его сердце. Ненавижу, как ему идет этот цвет, он подчеркивает темноту его серых глаз и резкие линии челюсти.
Его худые, мужественные пальцы образуют шпильку у подбородка, когда он наклоняется вперед, опираясь локтями на стол. Эти пальцы были во мне только сегодня утром, когда он довел меня до оргазма, чтобы подготовить меня к размеру его члена, а потом...
Я заставляю себя отвести взгляд от него, чтобы сосредоточиться на других. Эйден сидит справа от него, наблюдая за мной с той расчетливостью, которую он унаследовал от своего отца.
Эльза сидит рядом с ним, язык ее тела полностью противоположен языку ее мужа. Она улыбается и неуверенно машет мне рукой, на что я неловко отвечаю.
Слева от Джонатана сидит светловолосый мужчина с пронзительными голубыми глазами — вернее, серо-голубыми. Леви Кинг. Единственный племянник Джонатана.
Я знаю, что он профессиональный футболист «Арсенала», и я видела его фотографии раньше, но вживую он еще более поразителен. Его телосложение кажется более крепким и высоким, чем у Эйдена. Несмотря на то, что он блондин и отличается от других мужчин Кинга, у Леви такой же прямой нос и напряженный взгляд, который должен резать.
Сейчас он наблюдает за мной так, словно я призрак, пришедший за его жизнью.
— Черт меня побери. Она действительно похожа на Алисию. Ты уверен, что это не она, дядя?
— Леви, — миниатюрная девушка с длинными каштановыми волосами и нефритово-зелеными глазами держится за его бицепс и качает головой.
Астрид Клиффорд. Жена Леви и дочь лорда Генри Клиффорда.
То, что я нарыла, прежде чем отправиться на свадьбу Эйдена, точно пригодится. По крайней мере, на меня ни с того ни с сего не нападают люди, которых я не узнаю.
Выражение лица Леви сразу же смягчается, когда он улыбается ей.
— Я просто говорю так, как я это вижу, принцесса.
— Леви, — предупреждает Джонатан своим тоном, не терпящим возражений. — Поменяй место.
— Я всегда сижу здесь, — возражает он. — Почему бы тебе не сказать Эйдену, чтобы он пересел на другое место?
Его младший кузен бросает на него взгляд.
— Этого не будет.
— Все в порядке, — я плюхаюсь на стул на другом конце стола.
Я понимаю, что нахожусь далеко от остальных, но, возможно, именно такое расстояние мне и нужно.
По тому, как слегка сузились глаза Джонатана, я могу сказать, что ему это не нравится, но он также должен понимать, что нет смысла затягивать этот вопрос. Особенно с его семьей в качестве компании.
Семья Джонатана.
Эта мысль поражает меня как гром среди ясного неба. Я не подписывалась на это, когда соглашалась на сделку. Предполагалось, что это будет только он, я и секс. А теперь есть члены семьи, и все усложняется.
За обеденным столом на секунду воцаряется тишина, и я начинаю трогать свою шею, потом часы. Я опускаю руку, когда Джонатан смотрит на меня через стол.
Он уже говорил это раньше. Что показывать свои секреты — это верный способ воспользоваться своими слабостями.
Хотелось бы мне быть более естественной в этом запечатывании эмоций, как он. Это одна из тех черт, которыми я восхищаюсь и одновременно ненавижу в нём больше всего.
Его уверенность в себе и то, как он пожимает миру палец, управляя им, это черта, которой обладают только лучшие из лучших.
Однако быть неспособным прочитать его, не говоря уже о том, чтобы понять его, совсем не весело.
Марго и Том вносят подносы с едой, нарушая тишину. Леви улыбается Марго, и даже Эйден улыбается ей. Она отвечает на их приветливое выражение лица своим собственным.
Ого. Значит, она умеет улыбаться. Просто она никогда не показывает этого мне.
К тому времени, когда она доходит до меня, ее лицо снова становится пустым профессионализмом. После того как она подает суп и основное блюдо, похожее на экзотический вид мясного рулета, они с Томом кивают, а затем уходят.
— Разве ты не собираешься нас представить, дядя? — Леви игнорирует суп и сразу переходит к мясу.
— Аврора, — говорит Джонатан. — Это мой племянник, Леви. Это его жена, Астрид. Ты уже познакомилась с Эйденом и Эльзой.
— Приятно познакомиться. Эльза так много рассказывала мне о тебе, — Астрид улыбается, и я замечаю, что на ней джинсовый комбинезон, который делает ее намного моложе, чем я думаю.
Я собираюсь взять ложку супа, но откладываю ее обратно, услышав ее слова.
— Мне тоже приятно с тобой познакомиться.
— У меня есть вопрос, — Леви делает паузу с вилкой мяса на полпути ко рту. — Почему мы никогда не знали о твоем существовании?
— Потому что она не знала, — говорит Эйден, не поднимая головы от своей тарелки. — Она призрак. Или, скорее, паразит.
— Что я говорил об уважении к гостям за моим столом? — смертоносный голос Джонатана прорезает зал, как гибель. — Если тебе не нравится здесь находиться, уходи.
— И оставить ее делать все, что она хочет?
— Эйден, — Эльза посмотрела на своего мужа. Несмотря на испуганное выражение лица Эйдена, она ничуть не испугалась. — Ты сказал мне, что будешь вести себя хорошо.
— Я не веду себя хорошо, дорогая. Особенно с самозванцами.
— Я не самозванка, — говорю я спокойно, хотя что-то внутри меня горит.
— Так вот почему ты пришла в дом моей матери и решила, что сделаешь его своим?