Каин вполне мог сидеть где-то рядом, в теле какого-нибудь незнакомца… Так, все, хватит! Если Майкл – просто морская свинка в этом бесчеловечном эксперименте, то Каину придется подождать, пока не станут ясны все результаты. Он не подселится в мозг человека, не станет рисковать. И какой ему смысл вселяться в смертное тело? В виде строк кода он теоретически может жить вечно, тогда как во плоти ежедневно рискует умереть и пропасть. Какова его конечная цель?
Перед глазами поплыло, и Майкл мотнул головой. Снова взглянул на старушку – и на сей раз она смотрела прямо на него.
Майкл вздрогнул, но взгляда не отвел. Не думала отворачиваться и старушка. Бабушка и подросток смотрели друг другу в глаза, будто состязаясь, кто первым не выдержит. Ее лицо под толстым слоем макияжа оставалось совершенно пустым: ни радости, ни злобы, ни враждебности. Старушка просто смотрела на Майкла, Майкл – на нее.
Наконец эта странная бабка отвернулась, отключила экран и, достав из-под сиденья вещи, спокойно направилась по проходу в противоположную от Майкла сторону, ни разу не обернувшись. Майкла охватила паника; надо было срочно разузнать, что это за женщина, кто она. А шанс выяснить уходил вместе с ней.
Майкл встал и последовал за старушкой.
5
По пути приходилось то и дело останавливаться, пропускать других пассажиров. Старушка тем временем все шла и шла, не оборачиваясь, не глядя на Майкла даже краем глаза. Тогда он ускорил шаг и чуть не сбил с ног старичка, который пробормотал нечто вроде «молодежь уже не та».
Майкл по дороге успел разозлить еще нескольких пассажиров, но ему было не до этикета. Он спешил. Сердце колотилось в груди, словно подгоняя его. Надо, надо срочно выяснить, что это за старушка такая.
Бабка тем временем скрылась в тамбуре. Стоило подойти к двери, как та распахнулась, и навстречу Майклу выплыли три дамочки: они обсуждали новое сетешоу. Яркая помада, пышные прически… Майкл чуть не отпихнул их в сторону. Наконец, протиснувшись мимо, он увидел подозрительную старушку в конце следующего вагона. Навстречу ему почти никто не шел, и Майкл ускорил шаг, чуть не побежал, будто за ним кто гнался. Проводник нерешительно окликнул его, однако Майкл не обратил внимания.
Пробежал в другой вагон – старушка, прибавив ходу, успела пройти его только наполовину. Отлично, значит, получится догнать. Майкл возьмет ее за руку и вежливо, но требовательно поинтересуется, в чем, собственно, дело, с какой стати эта дама за ним следит.
Однако перед самой дверью тамбура она остановилась и резко обернулась. Совершенно спокойная – невероятно, после такой пробежки! – посмотрела на Майкла. Тот замер, словно на стену налетел. Старушка подняла бледную ладонь и оттопырила три пальца.
С постной миной она потрясла рукой, будто давая понять Майклу, что число «три» для него что-то да значит и значит немало.
Затем она резко развернулась и скрылась за дверью.
Три?
Три чего?
Майкл пошел следом.
6
Вагон оказался не пассажирский, а служебный: два аварийных выхода, аптечки первой помощи, огнетушители и металлические стеллажи с пледами вдоль стен. Бабка стояла посреди вагона, спиной к Майклу, опустив голову, словно рассматривала что-то у себя под ногами. Майкл вдруг вспомнил зомби из любимой хоррор-игры «Ненасытные немертвые». Того и гляди, старушка обернется и побредет к нему, голодная, вся в крови. Однако она не двигалась. По спине Майкла побежали мурашки.
Он откашлялся, боясь признать себе, что боится этой женщины.
– Вы кто такая? – Слава богу, хоть голос не дрожит.
Женщина не шевельнулась, не ответила.
– Вы что, следите за мной? Зачем показали…
Он не успел договорить – старушка снова подняла руку, оттопырив три пальца, высоко, будто школьник за партой. Рука дрожала от напряжения.
Майкл смотрел на женщину, на три пальца.
– Что значит число «три»? – уже не так уверенно спросил он. – Кто вы?
Женщина очень медленно – будто побег от Майкла отнял все силы – обернулась. Руки так и не опустила; голову подняла, только лишь полностью обернувшись к Майклу.
– Просто скажите, в чем дело? – устав от загадок, попросил Майкл.
– Три, – едва слышно прошептала бабка. – Я одна из вас. Три.
– Чего три? – взвыл Майкл. – Вы тоже были утилитой? Может, присядем и поговорим? Не уходите…
– У тебя три дня, – чуть громче ответила женщина.
– На что три дня?