Шесть женщин внесли тело в дом – его кровь заливала их руки и одежду – и стали ждать «скорую помощь».
Эта сказка пересказывалась сотни раз, и теперь, оглядываясь назад, Пенелопа хотела понять, почему матери считали необходимым так подробно останавливаться на обстоятельствах кончины ее отца, почему они описывали ей, маленькому ребенку, такие ужасные подробности. Ужасные. Девочка очень боялась, но матери никогда не забывали опустить хотя бы одну из жутких деталей, касающихся вида мертвого тела отца, – кровь, раны и все прочее. Ей тогда начал сниться один и тот же сон – он повторялся с пугающей регулярностью, – в котором не волки, а матери терзали отца. И вот сейчас Пенелопе очень хотелось бы знать: что она должна была из всего этого усвоить?
Пока неизвестно.
Единственное, в чем она была уверена, так это в том, что, будь отец сейчас рядом, ее жизнь, без всяких сомнений, была бы проще и легче.
Мать Фелиция тронула ее локоть и встала.
– Пошли в дом. Уже поздно.
– Но ведь сегодня пятница, – сказала Пенелопа. – Завтра не надо в школу.
– Но завтра тебе надо делать много уроков. Кроме того, твои остальные матери будут беспокоиться, куда это мы пропали.
– Ну и пусть себе беспокоятся.
Мать засмеялась.
– Ты хочешь, чтобы я передала эти слова матери Марго?
– Нет, – призналась Пенелопа.
– Тогда пошли.
Пенелопа неохотно встала и последовала за матерью в дом.
Глава 10
Ему снились горы, невысокие горы. Белые срезы скальных пород обозначались пунктиром в сплошной зелени лугов. По всем признакам был конец лета. Вокруг не было ни домов, ни строений, ни дорог – только узкая, слегка покрытая грязью тропинка, затоптанная копытами каких-то животных. Справа тропинка огибала ближайшую гору, взбираясь к ее вершине, налево – вилась по направлению к лесу, к деревьям на дне плоской и немного заболоченной долины.
Он приближался к тропинке. Камешки, спрятавшиеся в траве, впивались в его босые ноги, но это было только приятно. Воздух был горячий, сухой, как в пустыне, а небо над головой – светлое, обесцвеченное солнцем.
Ему было хорошо, необыкновенно хорошо. Все его чувства были странным образом обострены: он с предельной ясностью видел вперед на целую милю, слышал слабое жужжание насекомых в траве, различал тяжелый, теплый, приятный запах грязи и даже легкий аромат трав и других растений.
Он сознавал, что высокого роста.
Он достиг тропинки и свернул по ней по направлению к долине и деревьям. Ноги мягко обволакивала теплая грязь, и вдруг он заторопился, пошел быстрее, ему почему-то захотелось поскорее добраться к месту назначения. На языке ощущался неясный привкус винограда, и почему-то это заставило его ускорить шаг.
Впереди на тропинке он заметил движение, откуда-то появился зловонный запах. Он достиг этого места и остановился. На тропинке перед ним стояла коза с выменем, полным молока. Он вдруг понял, что его мучает жажда, и поднял животное, поднеся к губам многочисленные соски. Взял три соска в рот и начал сосать. Теплое сладкое молоко легко проскальзывало в его пересохшее горло.
Он кончил пить, поставил козу на место и только тогда заметил, что рядом с ним, прямо у тропинки, лежит тело ее детеныша. Или то, что от него осталось. Маленький козленок был убит, выпотрошен, разорван на части, и из сочащихся кровью ран в торсе торчали острые деревянные дротики. Его ноги и голова были оторваны и разбросаны по траве. На низких стеблях растений висели небольшие кусочки кожи и клоки шерсти с кровью.
Он знал, что это означает. Дом уже близко, совсем близко. И от этого ему стало еще лучше.
За деревьями он услышал крики, вопли, выражающие одновременно и радость, и боль. Улыбнувшись, он начал пробираться к ним.
Субботу Дион провел с мамой; они разобрали оставшиеся вещи и сделали все необходимое, чтобы окончательно обустроить гостиную. Работа была довольно скучной, но Дион, занимаясь ею, наслаждался. Особенно потому, что мама вроде бы была в хорошем настроении. Вместо того чтобы стенать и жаловаться, то есть устраивать большое шоу по поводу того, как ей ненавистна домашняя работа, – как она обычно поступала в подобных случаях, – мама поставила записи «Битлз» и «Бич бойз», музыку, в отношении которой их вкусы совпадали, и начала подпевать, вытирая пыль и разбирая вещи. В четверг и пятницу она вела себя как образцовая домашняя хозяйка: с работы приходила вовремя, готовила ужин, мыла посуду, смотрела телевизор – словом, делала явные попытки снова завоевать его доверие и старалась вести себя с ним мягко, тактично. Вот и в субботу она с большим желанием взялась за работу, все время делая попытки с ним поговорить, ясно пытаясь показать, что все действительно изменилось. Ему очень хотелось вынести ей оправдательный приговор, как говорится, за недостаточностью улик. Все было очень хорошо, но верилось с трудом, хотя ему очень хотелось верить. Совершенно очевидно, она предпринимает усилия, чтобы доказать, что на самом деле стремится к тому, чтобы все изменилось.
Все будет хорошо.
Воскресенье они провели, исследуя окрестности долины Напы. С момента приезда жизнь их здесь проходила, как в лихорадке, – школа, работа, разбор вещей, так что как следует осмотреться вокруг возможности пока не было. Сейчас они решили, что пришло время узнать поближе, что собой представляет их новый дом.
Они посетили все туристские места, следуя прямо по карте долины, которую дали маме в автоклубе. Они побывали на озере Берриесса и у горы Святой Елены, посетили мельницу и заплатили за то, чтобы посмотреть Старого Праведника и Окаменевший Лес. Эти экспонаты приходились друг другу чем-то вроде троюродных сестер или братьев одноименных знаменитых чудес света. Ничего особенного во всем этом не было, но окрестности Напы были спокойные и живописные, можно даже сказать, мягкие. Ухоженные виноградники на склонах холмов, симпатичные дорожки, вьющиеся между ними, невысокие лесистые горы.
Они доехали даже до Сономы, чтобы посмотреть дом Джека Лондона. Но винные заводы проезжали мимо, не останавливаясь. Они чувствовали себя неловко и напряженно, когда что-то касалось вина. Казалось, ничего не должно было, да и не могло случиться, но винный завод пусть косвенно, но ассоциировался с прошлым, а будить ненужные воспоминания им не хотелось. Вопрос о посещении подобных предприятий между ними даже не поднимался.
Тем не менее, пока мама правила, Дион изучал карту, пытаясь найти винный завод Аданем, в надежде увидеть, где находится дом Пенелопы. К сожалению, его на карте не было. Они проехали несколько винных заводов с большими и малыми комплексами построек, любой из них мог быть собственностью семьи Пенелопы, и хотя Дион внимательно вглядывался в каждую вывеску, ни на одной из них фамилии Пенелопы не обнаружил.
Домой они возвратились где-то в пять, усталые и пресыщенные впечатлениями, и, пока мама принимала горячую ванну, Дион проехал к закусочной «Тако-белл»[13] и купил готовых полуфабрикатов. Они смотрели программу «60 минут» и жадно поглощали ужин, а потом еще посмотрели вместе кино. В первый раз за долгое время мама показалась ему похожей на мать, не на сестру, не на ровню ему, не на противника, а на мать, и Дион заснул счастливый. В эту ночь ему ничего не снилось.
Глава 11
За те полтора года, что он работал ночным сторожем на винном заводе братьев Паулинг, Рону Фаулеру ни разу не представлялся случай испытать хотя бы малейшее беспокойство. Было, конечно, в самом начале несколько инцидентов – не больше двух, кажется, – с ложной тревогой, и то это скорее из-за его собственной нервозности и неопытности, чем из-за чего-то существенного, но все это исчезло, как только он полностью изучил расположение цехов. Разумеется, завод Паулингов по своему уровню был ниже, чем предприятия Берлингера, Мондави, Стерлинга или других, не менее известных предпринимателей. У них, понятное дело, нередко возникают проблемы с хулиганами. Но завод Паулинга был небольшим, не на виду, в стороне от больших дорог, посещения сюда разрешались только по приглашению. Это было довольно тепленькое местечко. Рон читал триллеры, смотрел свой портативный телевизор, решал кроссворды.
13
Тако – что-то вроде большого бутерброда, напоминающий гамбургер, но тесто хрустящее; начинка обычно состоит из рубленого мяса со специями, помидоров, сыра, салата, и все это полито горячим соусом. Закусочные «Тако-белл» или «Тако-тайм» распространены в США так же, как «Макдоналдс».