Выбрать главу

– Да.

– Но ведь это же совсем другой коленкор, моя дорогая. Это совсем другая лошадь, совершенно другой окраски. Мои рассуждения базировались на том, что это создание Дионис и что он комплексует, вернее, страдает от недостатка божественной мощи, из-за своих ограниченных возможностей. – Он замолк, что-то обдумывая. – Может быть… – произнес он наконец, – вероятно, все остальные боги сейчас находятся в нем, и он обладает также и их силой.

– Возможно, – отозвалась Пенелопа.

– Только я не думаю, что он об этом знает. По крайней мере пока. В противном случае он бы давно уже распространил свое влияние намного дальше, давно уже показал бы себя во всей мощи.

– Наверное, его мощь все же имеет какой-то предел? Может, у него всего понемногу от каждого бога, но далеко не все?

– Видимо, – допустил Холбрук.

– А что, если и у меня тоже?

Кевин вскинул голову.

– Что?

Она повернулась к нему.

– Не исключено, что у меня тоже есть какая-то сила. Ведь именно я должна была родить всех этих богов. У нас с ним все должно быть поровну – половина у него, половина у меня. Я должна была выносить в своем чреве нечто такое, чем обладает он. Но возможно, я тоже чем-то наделена?

– Но как мы это выясним?

Они посмотрели на Холбрука.

– Я не думаю, что в тебе есть нечто, чем мы можем воспользоваться, – сказал учитель. – Во всяком случае, пока никаких необычных способностей ты не обнаружила.

– Не совсем так. Например, я могу ощущать запахи, которых прежде не ощущала, – возразила она. – Мне кажется, все мои органы чувств обострились вдвое. Или даже втрое.

– И все равно вряд ли эта сила сравнима с божественной, – холодно произнес Холбрук. – Кроме того, твои матери исполнили над Дионом определенный ритуал. С тобой же они, к счастью, ничего подобного не сделали.

Она опустила голову и кивнула.

– Это правда.

– И если быть до конца честным, я просто не знаю, как осуществить твою трансформацию, даже если ты сама этого желаешь. Наши старания все время были направлены на то, чтобы предохранить людей от влияния богов, а не на то, чтобы помогать людям превращаться в богов.

– И в этом деле вы, конечно, добились громадных успехов, – съязвил Кевин. – Теперь это совершенно очевидно.

Холбрук пристально посмотрел на него.

– Но ведь ты до сих пор жив, не так ли?

– Вот именно. Но давайте посмотрим на Джека. Ой, я совершенно забыл, он ведь последователь Овидия. Не так ли?

Голос учителя оставался очень спокойным, что было на него совсем не похоже.

– А вот здесь я допустил промах.

– Ну так в чем же ваш план? – спросила Пенелопа. – Как вы намеревались освободить меня?

– Что-нибудь вроде уловки-22.[37] – ответил Кевин. – Нам ведь надо для начала убить Диониса, и тогда все остальные автоматически прекратят бесчинствовать, но в то же время, чтобы добраться до Диониса, необходимо уничтожить всех остальных.

– И на чем же вы остановились?

– Мы решили убить твоих матерей, – сказал Холбрук.

Пенелопа покачала головой.

– Боюсь, что этого окажется недостаточно.

– Достаточно. Они проводники его воли. Уберем их, и все расстроится.

– Ну и как же вы предполагали…

– Мы собирались в первую очередь сжечь ваш чертов винный завод.

Пенелопа молчала.

– Они бы попытались его спасти. К счастью для нас, эти стервы и все их сообщники слишком пьяны, чтобы ясно соображать. С пожарными принадлежностями им бы не справиться. А мы бы притаились там рядом и перебили их по одной.

Пенелопа попыталась представить своих матерей в тот момент, когда их убивают, когда в них попадают пули… Куда? В голову? В грудь? Все это предстало в ее воображении так ясно. Что происходило бы с ними в последнюю секунду? Что бы вспыхивало в их мозгу? Вспомнили бы они о ней?

Она очень хотела их смерти, по крайней мере значительная часть ее существа жаждала этого, но одновременно что-то внутри нее все же протестовало против того, чтобы их убивали. И особенно она не хотела, чтобы этим занимался учитель мифологии.

И еще она мечтала, чтобы уцелела мать Фелиция.

– Но это же так трудно, убивать, – медленно произнесла она. – Насильственная смерть вон там, за этим забором, стала явлением более чем обычным, и все равно мне кажется, что нормальному человеку убить другого человека очень трудно.

– Но они не люди и должны умереть. Во имя жизни других.

– Совершенно верно, – вмешался Кевин. – Они не люди, потому что уничтожают без всяких проблем и своих, и чужих.

– Для менад, – продолжил Холбрук, – никаких моральных тормозов не существует. Они не подчиняются никаким правилам, никакой логике. Ими полностью правят инстинкты – сплошное подсознание и никакого сознания. Они…

– Но меня же они не тронули.

– Просто ты была им нужна. Вот и все. А эти роды, на которые они тебя толкали, за ними же неминуемо должна была последовать смерть. Разве ты этого не понимаешь? Ну а нас-то они прикончат с превеликим удовольствием. Да еще поглумятся вдоволь.

– Не знаю. В любом случае добраться до них не легче, чем до Диониса. Я вот все думаю, может быть, идея Кевина не так уж и абсурдна. Возможно, мы сможем их всех как-нибудь отрезвить?

Холбрук снисходительно посмотрел на нее.

– Ну и как же ты предлагаешь это осуществить?

– Мы перекроем их источники снабжения вином.

Кевин фыркнул.

– Здесь, в Напе? Это несерьезно.

– Вином фирмы Аданем. Это единственное вино, которое на них действует. – Она посмотрела на Холбрука. – Верно?

Учитель утвердительно кивнул.

– В любом случае мы должны организовать на заводе пожар. Понимаете, мы спалим это хранилище. Думаю, у них вряд ли хватило разума создать какой-нибудь запасной источник.

– В этом есть логика, – признался Холбрук.

Кевин встал.

– Так чего же мы ждем? Пошли.

– Не так быстро, – сказал Холбрук.

– Что значит «не так быстро»? Мы поедем туда именно сейчас и сделаем то, что нужно.

– Но ведь совсем недавно мы собирались нейтрализовать ее матерей.

– Это предложение… оно даже лучше. Проще. Спалим завод, к чертям собачьим, и нам даже не придется никого убивать.

– Сейчас уже четвертый час. Не подождать ли до завтра?

– Есть еще одна вещь, которую я забыла вам сказать, – тихо заметила Пенелопа. – У нас очень мало времени. Гораздо меньше, чем вам кажется. Появился виноград, новый виноград, который они посадили, и сейчас он уже готов для сбора.

– Но ведь прошло всего несколько дней, – сказал Кевин.

– Урожай, – задумчиво произнес Холбрук. – А скоро время главного праздника вина.

– И у них появится возможность сделать новое вино, – добавил Кевин.

– Я могу туда проникнуть, – предложила Пенелопа. – Я могу поджечь бикфордов шнур или то, что вы соорудите вместо него. Они… они мне доверяют. Считают, что я такая же, как они. Поэтому меня никто не тронет.

– Все?

– Не знаю, как насчет всех, но… – Она глубоко вздохнула. – Я менада. По-видимому, они это чувствуют.

– Разве ты не говорила сама, что во время похищения матери тебя чем-то опаивали? Выходит, они все-таки не считали тебя своей.

– Я сделала всего несколько маленьких глотков. Просто притворилась, что пью. Мне удалось их обмануть.

– Ну, я не знаю, – засомневался Холбрук.

– У нас нет альтернативы.

– Но чтобы виноград поспел за два дня?

Пенелопа посмотрела на учителя и кивнула.

– В таком случае нам следует поторопиться. – Холбрук направился к входной двери. – Давайте закончим погрузку машины.

– Поешь чего-нибудь, – сказал Кевин Пенелопе, увидев, что та сделала движение, чтобы последовать во двор за учителем. – Попей хотя бы.

Она грустно улыбнулась.

– Вина, что ли, выпить?

– Не смешно, – бросил он и направился к двери.

Она поспешила на кухню. Во внезапно притихшем доме были отчетливо слышны крики Джека в спальне. Он кричал не переставая, это был какой-то сплошной стон и поскуливание, а когда Кевин с Холбруком вышли во двор, звуки стали еще отчетливее. Пенелопа слышала также, как Холбрук переговаривается с Кевином у гаража – они быстро загружали в машину ящики, – но безумное бормотание полицейского переносить было невозможно.

вернуться

37

Нелегкая, даже порой неразрешимая проблема или ситуация, дилемма. По роману Джозефа Келлера (1923 г.р.) «Уловка-22».