В хранилище вела и другая дверь – парадная. Та же, через которую сюда попали мы, явно была тайной – стоило ее плотно прикрыть, как она становилась неотличима от стены. Странная схема. Полагаю, за казну отвечал казначей, однако и у мэра был свободный круглосуточный доступ. Мэр - выборное лицо? Вроде да. Но власть его, похоже, была мало, чем ограничена.
Все свободное пространство хранилища занимали открытые сундуки, заполненные монетами разного достоинства.
- Сколько денег входит в инвентарь? - спросил я у своего спутника.
- По тысячи… за… ячейку…
- Что ж, похоже, финансовый вопрос решен, - я не смог сдержать улыбки, запуская руки в ближайший сундук.
- Нам… повезло… тот, кто… был раньше… вскрыл… защиту…- взглянув на зомби, я увидел, что тот внимательно разглядывает дверной косяк. - Поторопись! - внезапно закричал Мыш-два и ринулся к сундукам. Нырнув в один из тех, что стоял возле меня, зомби отключился.
Я обхватил сундук двумя руками и вместе с умертвием переместил в инвентарь. Выжав максимум скорости из своего прокаченного тела и мозга, успел перетащить в невидимый карман все сундуки до единого, прежде чем меня насквозь пробила каменная пика, вылетевшая прямо из пола.
От дикой боли сперло дыхание. По-моему, у меня сквозная дыра в правом легком, тяжело дышать…
Сумеречный странник.
В мгновенье ока хранилище превратилось в непроходимый терновник. Если бы у меня оставалась физическая оболочка, из меня сделали бы решето. Да чего уж говорить, самой первой пикой на меня повесили «тяжелую травму». Здесь, в «Сумраке» я не испытываю боли. Однако вряд ли смогу выжить, когда эффект умения закончится. «Зелья восстановления 3» у меня больше нет. Хотя зачем оно мне сейчас?
Я нырнул в пол, словно в воду, и сквозь каменную кладку резво поплыл к тайнику. Пространство вытянулось, и я оказался перед серебряным сундучком до того, как спал эффект «Странника». Протянул к нему руки, по плечи оказавшись в полусфере, и принялся терпеливо ждать.
В голове мелькнула мысль, что мне действительно повезло с казной. Возможно, если бы мне пришлось самостоятельно взламывать защиту, я бы и вовсе не добрался до сундуков. А еще, похоже, автоматическое восстановление защитного заклинания запускается не по времени, а исходя из количества сворованного (видимо, система дорогая, и если первый кордон пал, проще отдать несколько тысяч, чем сразу запускать самовосстановление). Тот, кто был в хранилище до меня, знал лимит на воровство и не взял лишнего. Интересно, что это за умник? Казначей?
Хотя сейчас это уже неважно. Главное, учесть все нюансы в будущем, если решу вновь наведаться в чью-нибудь казну.
А вообще, уж очень просто все получилось… Ладно, ограбление и спасение Уны – тут мы с Кейном сработали грамотно и не наделали много шума. Однако, куда смотрели Матери Истлевших? Они ведь знали, что я в Экхайме – видели через сраженных мной паучков, но даже не попытались поймать. А если вспомнить мою первую встречу с подобной дамочкой, когда она просто появилась из «Паучка Измененного Тлением», вопросов становится еще больше. Я безмерно рад, что избежал встречи с монстрами пятисотого уровня, но я не понимаю, как так вышло. Зачем мне давать такой карт-бланш? Мы же враги?
Почувствовав, что «Сумеречный Странник» вот-вот спадет, я отбросил ненужные мысли, и…
Меня не один раз убивали, а несколько секунд назад каменная пика пробила мое тело насквозь. Все это было безумно больно… однако та боль не идет ни в какое сравнение с той, что я испытал, оказавшись внутри каменной стены. Мое тело материализовывалось и тут же расщеплялось, ведь его не должно быть внутри монолитной кладки. Хорошо хоть я был к этому готов и направил остатки сил, чтобы, обретшими физическую оболочку пальцами, коснуться холодного бока посеребренного сундучка. Ну а затухающий мозг последним своим сигналом скомандовал:
«В инвентарь».
Вы убиты обстоятельствами непреодолимой силы. Вы будете перенесены к своей точке воскрешения.
Глава 6. Новый вызов
Выберите точку воскрешения:
Надгробье Атефех.
Осколок надгробья Зиры.
Осколок надгробья Шера.
Оказавшись в кромешной тьме, я некоторое время просто…. Пожалуй, единственным уместным словом будет «существовал». Ни о чем не думал, ничего не чувствовал, а только растворялся в темноте. Здесь я не имел тела, только душу.
Пусть, оказавшись зажатым внутри каменной кладки, я лишь пару мгновений испытывал самую жуткую боль в своей жизни, мне нужно было прийти в себя. И где это еще делать, кроме как не в вязком мире абсолютной Тьмы?