«И я добавлю, — продолжает ген. Бастико, — что он не был бы неправ: напротив, его действительной ошибкой было бы то, что он слишком долго ожидал, прежде чем пустить против неприятельской воздушной армии эффективное и необходимое средство, чтобы вывести ее из строя».
Дуэ с сарказмом высмеивает противоречивость в рассуждениях ген. Бастико, говоря, что если командующий мощной воздушной армией потеряет голову от булавочных уколов, то ему следует скорее уйти в отставку и уехать в деревню разводить капусту.
Ген. Бастико видит в воздушном сражении венец борьбы воздушных армий, к которому сильнейший должен всегда стремиться. Дуэ, наоборот, считает, что главной целью действий воздушной армии должен быть разгром неприятельской страны и что воздушные столкновения будут для нее лишь попутной необходимостью в преодолении воздушного противника. Характерно, что здесь Дуэ несколько расходится со своей схемой в примере борьбы германского и франко-бельгийского воздушных флотов, где Дуэ прежде всего разыгрывает воздушное сражение. Но вообще спор достаточно схоластичен. Воздушное сражение не может быть самоцелью, венцом, а лишь средством, путем, открывающим возможности более сильных ударов воздушных сил по жизненным центрам неприятеля, а также обеспечивающим с воздуха решение задач войны наземными силами и морскими флотами. С другой стороны, разгром страны с воздуха, проповедуемый Дуэ, очевидно, невыполним, пока наземные средства обороны сочетаются с неразгромленным воздушным флотом обороняющегося.
Мысли Бастико о гармоничном построении вооруженных сил, о наступательных свойствах каждого их элемента, высказываемые отвлеченно, без учета значения новых факторов и новых условий будущей борьбы, Дуэ подвергает резкой критике. Правда, Дуэ утверждает, что воздушная сфера является решающей не для любого государства, а для Италии, что если Италия в ней потерпит поражение, то уже ничто не спасет страну от печального конца, и наоборот — победа в воздухе предрешает и обусловливает победу в вооруженной борьбе в ее целом. Дуэ подымается выше своих критиков в трактовке вопроса о целях войны, говоря, что не уничтожение неприятельских вооруженных сил является этой целью, а что к победе можно притти только после истощения сил сопротивления всей неприятельской страны. Но, правильно ставя эту цель, Дуэ обращается для ее решения опять-таки единственно к воздушной армии. Опять и опять и не с большей доказательностью, чем прежде, он твердит, что воздушный флот одной мощной капиталистической страны может в самый короткий срок причинить смертельные разрушения другой крупной стране, что результаты этих разрушений по своему значению будут равноценны тем, какие достигались годами длительной борьбы в прошлом, и что такая длительная борьба угрожает народам и впредь, если в вооруженных силах не будет произведено переворота в пользу воздушной армии. Вместе с этим Дуэ успокаивает читателя и своих оппонентов, что не надо опасаться перспективы, будто бы мир будет заключен на кладбище неприятельской страны. «Кладбища безусловно расширятся, но может быть в меньшей степени, чем это оказалось необходимым для заключения Версальского мира».
Кратким разбором основных произведений Дуэ мы стремились облегчить читателю его труд по критической оценке этой широко распространенной современной капиталистической теории воздушной войны, теории, которая идет дальше всех других и переносит главные действия воюющих сторон в воздушное пространство. Подчеркивая основные положения в трудах ген. Дуэ, мы указывали на противоречивость и необоснованность ряда выводов и практических предложений, не говоря уже о несостоятельности и принципиальной неприемлемости основ этой теории. Большое число слабых мест, отмеченных нами далеко не полно, не должно вызвать у читателя сомнение в целесообразности изучения и использования трудов Дуэ в нашей обстановке.