Нет никакой причины для оправдания наличия в настоящее время ночной бомбардировочной авиации: она существует исключительно потому, что во время мировой войны были случаи ночного бомбардирования.
Отсутствие ясного представления о конечных целях независимой авиации, т. е. воздушной армии, приводит к любопытному составу последней. Действительно, она обычно обнимает дневную бомбардировочную авиацию, ночную бомбардировочную авиацию и истребительную авиацию. Но, говоря «воздушная армия», предполагают нечто единое; однако же воздушная армия обычно оказывается состоящей из трех родов авиации, которые, вследствие своих основных свойств, не могут летать совместно даже по два: у дневной бомбардировочной авиации — большая скорость и большой радиус действия; у ночной бомбардировочной авиации — малая скорость и большой радиус действия; у истребительной авиации — большая скорость и малый радиус действия.
Основная масса современных воздушных флотов состоит из разведывательных частей.
И в том, что относится к этому роду авиации, замечается преобладающее влияние прошлого, а также мысли, что возможно выполнять военные операции, не будучи вынужденным вести бой.
Поэтому полагают, что разведывательный самолет должен прежде всего обладать всеми свойствами, наиболее подходящими для облегчения разведки, задуманной не как боевая операция, но как самостоятельная операция, стоящая вне борьбы. По той же причине стремятся к наилучшему обзору, нечрезмерной скорости, удобному расположению фотоаппаратов, хорошей работе радио, «кошке» для подхватывания приказов и т. д. В общем — стремятся ко всему тому, что было бы необходимо и достаточно для разведки в мирное время, для составления планов с помощью аэрофотосъемки и т. п., но не задумываются над тем, что на войне для того, чтобы получить возможность разведать противника, необходимо прежде всего оказаться над [93] ним; не учитывают того, что, если для нас важно разведать [94] его, то для него важно не дать себя разведать[95], а потому он будет соответственно действовать и реагировать на наши действия.
Прибегнем к гипотезе: лицом к лицу расположены две линии противников А и Б. Сторона А располагает 500 разведывательными самолетами, сторона Б — 500 истребительными самолетами. Очевидно, стороне А не удастся выполнить данное ей поручение, так как ее разведывательные самолеты не смогут появиться над линией Б, не будучи сбитыми, в то время как сторона Б — как бы мало истребительные самолеты ни подходили для наблюдения все же сможет кое-что наблюдать, ибо указанные самолеты смогут появиться над линией А.
Это доказывает, что на войне, где главное — сражаться, для выполнения разведки выгоднее применять пулеметы, чем фотоаппараты.
Разведка представляет собой военную операцию, которая, как и все военные операции, выполняется в ущерб неприятелю; поэтому неприятель будет стремиться помешать ей путем соответствующих действий.
Следовательно, для выполнения воздушной разведки — как и для выполнения сухопутной или морской разведки — необходимо либо быть в состоянии опрокинуть сопротивление противника, либо избежать его.
Отсюда вытекает, что разведывательные части должны были бы быть либо частями воздушного боя, либо частями, способными избегать боя, т. е. состоящими из сверхскоростных самолетов, способных уйти даже от атаки истребителей.
Ввиду отсутствия убеждения, что на войне необходима прежде всего способность вести бой, получается, что у так называемых военных самолетов этой способностью пренебрегают, заботясь преимущественно о способностях вспомогательных и второстепенных.
Этим и вызвано возникновение детальнейшей специализации, раздробляющей силы воздушных флотов и отвлекающей их от их основной цели.
На маневрах все это может итти прекраснейшим образом, потому что здесь лицом к лицу стоят два одинаковых мышления, располагающих одинаковыми средствами. Совершенно очевидно, что, поскольку ни красная, ни синяя сторона не располагают частями воздушного боя, воздушный бой не сможет иметь места, и каждая из сторон может применять свои средства, как если бы воздушного боя не существовало.
Но на войне вещи могут выглядеть совершенно иначе. Если бы лицом к лицу с мышлением, исключающим воздушный бой, столкнулось другое, считающее, что воздушный бой является основной функцией воздушных сил, и соответствующим образом вооруженное, положение вещей совершенно изменилось бы, так как тот, кто не был бы в состоянии вести воздушный бой, не мог бы ни вести боя в воздухе, ни разведывать, ни бомбардировать, ни выполнять все прочие специализированные воздушные задачи, отвлекающие от основной цели.