Кающаяся леди сама изумлялась той страсти, что кипела в ней до сих пор. Халисстра крепче сжала Клинок Полумесяца, напоминая себе, что жизнь смертной окончена. Навсегда. Теперь она не игрушка Лолс. Ей не придётся больше смотреть на богиню с лицом Данифай.
До того момента, пока не настанет пора убить её.
— Да, — мягко сказала Эйлистри. — Убей Лолс. Для этого и был выкован Клинок Полумесяца. Это предначертано тебе судьбой. Ты не справилась в первый раз…
Халисстра зарычала. Напоминания о не удаче раздражали её.
— Но я даю тебе второй шанс, — продолжала Эйлистри. — Шанс искупить себя. Во время превращения, Лолс окутала тебя паутиной ненависти и вины. Но любую паутину можно разорвать, если ты достаточно сильна для этого. Отомсти Паучьей Королеве. Используй облик, что она дала тебе. Лолс никогда не признает ту силу, которой ты обладаешь.
— Силу? — завопила Халисстра, ожесточённо тря висок мозолистой рукой.
— Да, силу. Покаянье закалило тебя, сделало сильной как адамантит. Но ныне оно подходит к концу.
— Моё … покаяние? — глухо повторила Халисстра глухо.
Её разум словно опутала паутина. Как может Эйлистри «закончить» что-либо? Лолс была той, что овладела телом Меларн, сломила дух и назвала свой Кающейся Леди.
— Твоё покаяние началось раньше, — тихо сказала Эйлистри. — В тот момент, когда ты сломала мой священный меч. Но сейчас его можно завершить. Воссоединись со мной.
Возможно ли такое? Халисстра колебалась. Примет ли её Эйлистри, после всего, что она совершила. Халисстра ощущала всю мощь богини, что стояла перед ней. Сила исходила от неё и заполняла комнату. Очищала. Превращала место тьмы и смерти, в пристанище лунного света и песни.
Почти угасшая крошечная искра, скрывающаяся глубоко внутри Халисстры, стремилась вновь разгореться и вернуться к жизни. Когда это случится, мучению Меларн придёт конец. Она будет прощена и искупит свои грехи.
Эйлистри протянула руку.
— Пойдём, — пропела она. — Возьми меня за руку. Прими моё милосердие. Присоединись к танцу.
Халисстра наклонилась. Она опустила Клинок Полумесяца, протягивая свободную руку…
Она лжёт.
Шёпот был тонким и металлическим. Он дошёл до ушей Халисстры подобно гулу настраивающегося камертона, вместе с вибрацией меча в её руке.
Это не Эйлистри.
Халисстра начала задыхаться. Обман! Голос был прав: это не Эйлистри стояла перед Меларн. Это не рука тянулась к ней, а паук. Только одна богиня могла оставить у неё на груди неизлечимую рану: Лолс. Паучья Королева обманула её!
Крича от ярости, Халисстра замахнулась Клинком Полумесяца.
Глаза поверх маски расширились.
— Халисстра! — закричала Эйлистри. — Нее….
Сталь глубоко вошла в плоть. Шея богини разделилась, и голова, упав с плеч, тяжело шлёпнулась наземь. Тело Эйлистри сжалось, а потом внезапно рухнуло на пол. Серебряная кровь лилась из обрубка шеи, окропив пол блестящей серебряной волной, бросая танцующие тени на стены, а затем потемнев до чёрного.
Халисстра, тяжело дыша, уставилась на обезглавленное тело, её паучьи челюсти неистово дёргались.
— Я больше не твоя Кающаяся Леди! — завопила она.
Халисстра почувствовала, как что-то щекочет её грудь. Она взглянула вниз и увидела паука, прядущего паутину поверх её раны. Он закончил свою сеть и дёрнулся, обрывая нить. Боль, пульсирующая в груди, ушла — также как и слабое жжение в колене. Халисстра повернула ногу и заметила, что шрам в форме полумесяца исчез.
Она услышала резкий треск. Клинок в её руке внезапно стал легче. Его лезвие с лязгом ударилось о пол, отозвавшись звонким эхом. Струйка черноты просочилась из рукояти и тот час исчезла.
Понимание наконец-то проникло в оплетённое паутиной сознание Халисстры. Не Лолс была только что убита, а Эйлистри. И теперь, когда Клинок Полумесяца сломан — Меларн уставилась на рукоять, сжатую в ладони — она никогда не убьёт Паучью Королеву.
Этого-то и добивалась Лолс.
Халисстра осела на пол, ошарашенная и не способная произнести ни слова.
Смешок пронёсся эхом по комнате, лёгкий, словно поступь бегущего паука.
***Лелиана настойчиво махала вновь прибывшим.
Окружайте холм! — показала она свободной рукой. — Присоединяйтесь к песне.
Жрицы и Ночные Тени, которых телепортировала сюда Лаэраль, спешили исполнить требование. Они пробирались через поросль джунглей, присоединяясь к кругу верующих. Лелиана, смахнув пот с бровей и, кивнув на человеческую «сестру» Куилью, пылко запела. Гимн поющих в круге, создал лунный свет, который становился ярче с каждым новым голосом. Медленно и неуклонно свет распространялся, и вызванная ими священная энергия наливалась силой. Скверна выпаривалась в мерцающей тепловой волне, зловоние гнили и серы сменилось чистым запахом свежей воды и молодых листьев. Ещё миг, и сам курган станет священным местом, тогда можно будет начинать изгнание.