А Мерил ли это — или дретч?
Каватина прыгнула в комнату. Её меч пронёсся между пальцами Мерил и полом, мешая хафлингу — или дретчу — поднять скипетр. Мерил отпрыгнула, её глаза расширились, напоминая обеденные тарелки. Она шевелила губами, но так и не произнесла ни одного слова.
— Я не смогла… купель… демон…
Каватина посмотрела туда же, куда смотрела Мерил. Нагая болезненно бледная ступня высовывалась из-за опрокинутого стола: дретч, неподвижно лежащий лицом вниз. Пузырёк из потускневшего серебра лежал на полу рядом.
— Имя моей матери, — потребовала Каватина, её меч упёрся остриём в грудь хафлинга. — Как звали мою мать?
Замешательство и страх отразились на лице Мерил.
— Зачем … Джетель. Джетель Ксаранн.
Каватина опустила меч. Это была Мерил. Рыцарь обошла вокруг перевёрнутого стола и удостоверилась, что дретч мёртв.
Лелиана, пробежавшая мимо, вернулась к дверному проёму.
— Что-то случилось?
Каватина отмахнулась.
— Всё под контролем. Иди. Найди Риллу. Ей понадобится твоя помощь.
Лелиана коротко кивнула и убежала.
Каватина встала на колени рядом с хафлингом. Она заметила слёзы, стекающие по щекам Мерил, и кровоточащие царапины на руках маленькой женщины. Каватина погладила её плечо.
— Хорошая работа, Мерил. Ты хорошо сражалась.
Хафлинг фыркнула. Она подняла скипетр взрыва и передала Каватине.
— Я не смогла выяснить, как это работает. Мне пришлось использовать его как дубину, — её губы задрожали. — Эта штука… так напугала меня. Я не была храброй. Не такой как ты.
— Нет, ты храбрая. Не так много людей может выстоять перед магическим страхом демона, — Каватина мягко взяла скипетр из рук Мерил. — Оставайся здесь. Запри дверь. Не отвечай никому, пока не убедишься, что это точно жрицы.
— Но как я …?
— Проси каждого, кто бы не постучался, спеть строфу из Вечерней Песни.
Мерил приободрилась и вытерла слёзы.
— Не волнуйся обо мне. Со мной всё будет хорошо. Иди. Ты нужна остальным.
Каватина отсалютировала хафлингу мечом, и поспешила вниз по коридору, к главному входу в жилые пещеры. Когда они приблизилась к открытым двойным дверям, она услышала звук по кольцу тревоги. С расстояния пришло унылое умпф, похожее на звук взрыва.
Она спела защитный гимн и вышла. Прямо напротив, одна из жриц уводила группу мирных прихожан от того места, где произошёл взрыв. Полуэльф и дроу двигались за ними, неся на больше не работающем парящем диске тело. Каватина не могла сказать была ли жертва мужчиной или женщиной, так как большая часть тела отсутствовала. Защитница двигалась в противоположном направлении, со звенящим поющим мечом.
Каватина услышала шум, походивший на звуки сражения, раздающиеся с юга, в направлении Зала Битвы. Она поспешила по коридору, который связывал пещеру с ней. Когда рыцарь подобралась ближе, то увидела фигуру, бегущую вниз по коридору. Пол позади неё был покрыт блестящей пылью. Искры приближались, как движущийся ковёр, содержащий в себе студенистую массу.
Аморф в Променаде! Как он проник так глубоко в храм? Защитники должны были применить заслон песни, чтобы сдержать его.
Бегущая фигура была в пурпурной робе с чёрным глазом — символ Гонадора. Его испуганное выражение лица и боязливое оглядывание через плечо выдавало, что он не контролировал аморфа. Так как тот настигал его, фигура обернулась и подняла свой хлыст из щупалец. Он замахнулся и ударил аморфа щупальцами. В тот же самый момент, монстр вытянулся в линию тлеющих как угольки вспышек. Щупальца встретились со сверкающим огнём, и прогремел взрыв. Волны тепла и холода ворвались в коридор.
Скипетр Куилью остался тёплым, так как он поглощал тепло. Но он не обеспечивал защиты от холода. Каватина вдохнула воздух и задрожала. Она поразилась тому, что только что видела: верующие Гонадора дерутся между собой?
Прежде чем фанатик смог обернуться, она пропела гимн, который заморозил его на месте. Каватина подбежала к тому месту, где он упал, намереваясь оттащить его в безопасное место и допросить. Сверкающий аморф, однако, был быстрее. Он уже собирался охватить упавшего противника.
Рыцарь подняла скипетр.
— Эйлистри! — закричала она. — Повергни его своей песней!
Перезвон, которым отозвался скипетр, был даже громче сигнала тревоги. Звук волнами понёсся сквозь воздух, расширяясь в конус, и ударил в аморфа. Блестящий монстр был отнесён назад как свернувшийся ковёр. Аморф снова двинулся вперёд, но Каватина атаковала его вновь и вновь. Стоило третьей звуковой волне ударить монстра, как аморф взорвался, забрызгав стену золотистыми искрами. Они сверкали какой-то миг, а затем исчезли. Несколько пятен слизистого липкого вещества покрытого сажей — всё, что осталось от аморфа.