— Тю! — воскликнул младший из Жерновых. — Плакала моя скрипка!
На какие-то секунды в комнате стало совсем тихо. Испарялись ребячьи мечты. Первой исчезла скрипка Жернова, за ней последовал велосипед его брата, «фэд» Алеши Молчанова…
Что же касается Никифора и Саньки, то они без всякого сожаления еще накануне распрощались: один — с мечтой о баяне, другой — о кожаной куртке.
— Так вот, — прервал молчание подручный кузнеца, — пиши, Никифор: я вношу четыреста рублей.
Подручный кузнеца издавна пользовался славой самого бережливого парня на деревне, ребята заглаза называли его «скопидомок».
— Братцы! — вскочил Алеша Молчанов. — Держите меня! Чтоб рыжик своей охотой да целых четыре сотни!..
— Дура ты, Алешка! — с презрительным сожалением отозвался подручный кузнеца. — Нет в тебе никакого понимания…
— Братцы, бегите скорей за деньгами, а то мне Кретов голову оторвет! — взмолился Никифор и вдруг осекся.
В дверях, касаясь головой притолоки, стоял Струганов. Обычно красное, словно разожженное морозом, лицо сухинского председателя побелело, его большие с темными ногтями пальцы теребили наборный поясок гимнастерки.
— Погодите, ребята… — хрипло сказал Струганов и вдруг разозлился: — Ишь, богатеи какие! Небось колхоз побогаче будет! Зайдем-ка на минуту в правление, товарищ Колосков, — добавил он, смягчившись.
Когда через полчаса Никифор лихо осадил у дома Кретова, он нашел своего шефа в сильнейшем гневе.
Но громы и молнии, обрушившиеся на его голову, поразили Никифора куда меньше, чем блистательный вид его начальника и кумира.
— Где тебя нечистая носит?! — гремел Кретов.
Ничего не ответив, Никифор вытащил из внутреннего кармана полушубка толстую пачку денег.
Мартовской текучей дорогой тронулись они в путь. Почерневшие снега сползли в балки и овраги, благоухала обнажившаяся земля, в воздухе слышался тонкий звон ручьев. Дорога лежала через березовый перелесок; в сквозных, еще голых купах деревьев висели мохнатые кули вороньих гнезд. Мокрые, взъерошенные вороны с гортанным криком перелетали от гнезда к гнезду, словно обмениваясь сплетнями. Среди кустов мелькнул заяц в рваной шубке — серая шерстка проглядывала из-под его оползающей хлопьями зимней одежи.
Никифор, необычайно тихий и сосредоточенный, подхлестывал Маргаритку; жирные комья земли наворачивались на блестящие ободья колес и с силой отлетали назад, словно выпущенные из пращи.
Впереди показались голые по весне осташковские сады и за ними невысокая деревянная ограда генеральского жилища.
На стук вышел к воротцам бородатый старик.
— Доложи генералу, что прибыли из сухинского колхоза насчет коня, — сказал старику Кретов.
Тот отомкнул воротца, открыл сборки и сделал знак, чтобы въезжали.
— Товарищ генерал-лейтенант вас ждет.
— Пошли! — вылезая из коляски на чисто прибранный двор, сказал Кретов Никифору, который с замиранием сердца ждал, возьмет ли его Кретов с собой.
Аллеей молодых, низкорослых дубков прошли они к сверкающей стеклами террасе. Дом был небольшой, обвитый по фасаду диким виноградом.
Около террасы девочка лет пяти кормила кашей куклу. Рядом вертелся большелапый и вислоухий борзой щенок. При виде гостей он припал на лапы и, пятясь задом, оглушительно залаял.
На террасе появился невысокий, плотный старик в папахе. Взгляд его с невольным удивлением скользнул по фигуре Кретова.
— Офицер? — сказал он, и его умное рыхловатое лицо тронулось довольной улыбкой.
— Кретов Алексей Федорович, капитан в запасе, товарищ генерал-лейтенант!
— Басалаев Александр Иванович, — ответил генерал, крепко пожимая руку Кретова. — А этого товарища как величают?
— Мой помощник, образцовый конюх и наездник Никифор Сергеевич Колосков.
— Ну, здравствуй, Никифор Сергеевич, рад познакомиться, — сказал Басалаев, и маленькая рука Никифора потонула в широкой генеральской ладони.
Они вошли в небольшую комнату; посреди стоял круглый стол с закуской, графином и рюмками.
— Прошу!
— Спасибо, товарищ генерал-лейтенант, мы уже завтракали.
— Давайте-ка без субординации, товарищ Кретов. Мы с вами вояки на покое…
— Есть без субординации, Александр Иванович, — сказал Кретов, присаживаясь к столу и давая знак Никифору.
— Вы в какой части служили, товарищ Кретов?