Он просто спал, а я была при нем вместо антистрессовой подушки.
Казалось, я закрыла глаза всего на одно мгновение… и тут же попала в ловушку сонно-ментальной петли, которую разум Тэймина накинул на меня и утащил вглубь своего подсознания.
Сон и бодрствование смешались.
Чужой сон соткался в пространстве чуть размытой цветной проекцией… нет, не сон, а воспоминание. И оно оказалось чрезвычайно неприятным для меня.
…Тэймин привычно сидит в хозяйских покоях Муй Задаки и скучающе ковыряется вилкой в салате из морепродуктов. Еда вкусна, особенно водоросли друри, но у него нет аппетита. Апатия и вялость – неизменные спутники его существования, и единственное, что способно всколыхнуть в нем живые чувства – это редкие встречи с сестрой… и медитация на воспоминания о той, что звалась Гаэлой. Они попеременно возрождают в нем либо пронзительно-тонкую нежную печаль, либо разъедающую сердце горечь.
Он лениво размышляет, почему никак не может почувствовать требуемую хозяйкой благодарность – ведь, по ее словам, спасительный перекуп его и Уллы у космических пиратов, которые собирались выставить пленников на аукционе курорта Демо, обошёлся бюджету поместья в огромную сумму. Черные маски, нацепленные на них ещё пиратами, никто снимать не стал – ну как же, подростки с неконтролируемыми ментальными способностями, наглядная опасность, непредсказуемый фактор.
Поначалу Тэймин пытался обсудить с хозяйкой вопрос освобождения, убеждал ее связаться с отцом, но она словно не слышала его. Не била, не угрожала, только странно смотрела и улыбалась – жутковато-ласково, снисходительно, отчего он терялся и умолкал.
Однажды Тэймин попытался сбежать, но уже за порогом комнаты его голову охватила такая ослепляющая боль, что он рухнул на пол, как подкошенный. Сработала блокировка на минимальный диапазон перемещений, как объяснила позже госпожа Задаки и мягко пожурила, что это для его же блага. Какого блага – не объяснила, а настаивать он побоялся. Заметил, что, как только он начинает задавать много вопросов, количество встреч с Уллой резко сокращается.
Но у него есть и другие способы получения информации.
Сейчас госпожа Задаки беседует с важной гостьей в своем кабинете, и обе даже не подозревают, что он прекрасно слышит каждое их слово – спасибо сверхчувствительному слуху диниту.
– …пора увеличивать дозу, – говорит мелодичный голос, милый и нежный. – Через месяц наступит совершеннолетие. Мой влюблёныш утверждает, что только после этого можно сделать первую попытку.
– В обычном виде не получится увеличить, госпожа Танн, – возражает Муй Задаки. – Столько друри за раз он не съест.
– Переработай как-нибудь.
– Хм… может, коктейль-концентрат?
Звонкий, обманчиво детский голос смеётся:
– Смотри, не переусердствуй! А то получишь упоротого наркомана вместо умеренно оболваненного муженька!
Тэймин переводит взгляд на свою тарелку и медленно отодвигает ее от себя. Как можно дальше.
…красная комната… красные стены, красный потолок и пол… как же он ненавидит этот цвет, который встречается в этом доме на каждом шагу!
Живот скручивает очередная судорога чудовищного голода. С тех пор, как он наотрез отказался есть водоросли друри, его скучная жизнь изменилась. Не резко, нет. Сначала госпожа Задаки ласково уговаривала съесть что-нибудь. Потом вдруг Улла перестала «навещать» его. А вскоре его рацион как-то незаметно оскудел и сделался однообразным: суп с водорослями, пюре из йанана с водорослями, запеканка из водорослей и салат из них же… Ему даже начали предлагать коктейль из миртошки с водорослями – самое мерзкое сочетание продуктов, какое он когда-либо пробовал.
В какой-то момент госпожа Задаки разозлилась. Она впервые воспользовалась функцией парализатора через рабский контроллер… но, как оказалось, у специализированных рабских моделей для органических масок программный блок имел негативные побочные эффекты – мешал нормальной работе пищеварительной и мочеполовой систем, да ещё и периодически блокировал глотательный рефлекс.
При первой же попытке влить в него коктейль просто вручную принудительно, Тэймин выдал себя – инстинктивно воспользовался недавно обретенной сверхскоростью и метнулся в самый дальний угол.
И вот сегодня он впервые висит на цепях.
Госпожа Задаки всё утро расхаживала перед ним туда-сюда, цокая высокими каблуками, жаловалась ему же на его плохое поведение и сокрушалась, что он истощает свой организм. Именно поэтому она вынуждена преподать ему урок.