– Мы уже обсуждали этот вопрос, старшая госпожа Танн, – напомнила я. – Этот раб не продается.
– Три бриллианта-макси, – продолжала улыбаться советница, словно ничего не слыша.
– Простите. Нет, – отказалась я и, чтобы уклониться от дальнейшего торга, поспешила осведомиться, указывая на пупок Тэймина: – А как насчёт его нестандартных данных, о которых вы обещали рассказать?
Тень недовольства промелькнула на лице Фирэлеи Танн.
– Сейчас не время для подобного разговора, – уклонилась она от ответа, и ее родственница, молчаливо слушающая нашу беседу с бокалом темного ай-ши в руке, понимающе-презрительно усмехнулась.
– Для неудобных тем всегда разговору не время, – заметила она. – Не так ли, дорогая Фи?
То, как легко советница «удержала лицо» в ответ на провокационную реплику Мары Танн, вызвало у меня невольное восхищение, толику опасения и даже зависть.
– Ну что ты, дорогая Мара, – ответила она в том же тоне и сощурилась, пряча выражение глаз под сенью густых длинных ресниц, – до разговоров ли, когда Великая Госпожа скоро выберет жертвенного раба, чтобы усладить дух плодородия..? Госпожа Чудо-Юдо, мы ещё с вами вернёмся к упомянутой неудобной теме…
И с вежливой миной на лице советница скрылась в толпе.
– Сомневаюсь, что вам удастся получить ответы на свои вопросы, – фыркнула Мара Танн, глядя ей вслед с выражением, очень похожим на ненависть. – Увиливать от них у Фи получается лучше всего остального. А о черных масках даже я знаю немного. Из последних новостей – от центавритов на Демо прибыла крупная партия рабов в масках модернизированной версии.
– Так значит, производят их не космозонги, а пираты? – уточнила я.
– Конечно. У нас для этого нет ни специалистов, ни специализированной лаборатории, ни самой технологии. А с пиратами сотрудничает советница.
– И вы так просто мне об этом говорите?
Мара Танн пожала плечами.
– Мне плевать на политику. И на грязные секреты нашего рода. Особенно после того, как усилиями Фи мою мать выдавили из власти так искусно, что она сама захотела этого. Она уже год как стала добровольной затворницей своей депрессии… А ведь была вторым авторитетом в Великих Чертогах.
В ее голосе чувствовалась немалая горечь – не так уж Мара Танн была и равнодушна к вопросу потерянной власти, как желала показать.
– Любая депрессия рано или поздно заканчивается, – заметила я.
– Не в таком возрасте. И не при таких обстоятельствах, – качнула головой Мара Танн, затем залпом допила свой ай-ши и вдруг спросила: – Вы знаете, что безумная привязанность космозонгов к своему потомству напрямую связана с вылеживанием своего яйца?
– Вы хотите сказать – с высиживанием?
– Нет, я хочу сказать именно с вылеживанием. После откладывания яйца мать регулярно спит с ним в обнимку в домашнем инкубаторе… – она хотела продолжить, но тут к нам с очевидным намерением присоединиться к светской беседе направилась одна из космозонок, и моя собеседница поморщилась: – Давайте прогуляемся во внутренний двор.
Мягкое, но стремительное лавирование между гостями закончилось в уютном уголке среди пустующих пока скамеечек с видом на свежевскопанный холм.
У меня было несколько мгновений, чтобы поразмыслить, зачем Мара Танн откровенничает со мной. Пока что создавалось впечатление, что ей остро не хватает понимающего слушателя, которому можно излить весь накал собственного стресса.
– Держите!
В моих руках оказался один из двух бокалов алкогольного коктейля, которые Мара Танн умудрилась прихватить по дороге, не сбавляя скорости. Только сейчас я поняла, что это далеко не первый ее бокал, а искусственную бодрость она себе временно обеспечила порцией ай-ши. Вот только помнила ли и знала ли Мара Танн вообще, что ай-ши при смешении с алкоголем даёт катастрофический эффект для самоконтроля? Хотя последствия, конечно, зависят от характера и воспитания.
При этих мыслях я малость напряглась и тайком начала отслеживать малейшие признаки неадекватности в поведении собеседницы.
– Мать совершила ошибку, – продолжила та, хмуро уставившись в свой бокал с коктейлем. – Своими руками выкопала себе яму и позволила столкнуть себя в нее.
– Каким образом? – без особого интереса спросила я, делая знак своей троице садиться рядом.
Мара Танн ответила не сразу. Она с любопытством посмотрела, как рабы неловко устраиваются на скамеечке сбоку, и сообщила:
– Если не хотите новых проблем, пусть садятся на землю. Эти скамейки только для свободных. Знаете, вы поразительно мягко с ними обращаетесь. И это при том, что они вам не сыновья. Для космозонгов это немыслимо.