Я подняла голову, встретилась взглядом со зрачками-звёздами и потянулась к ним, инстинктивно ища спасения от извращённой похоти в светлых чувствах.
– Тэймин!..
Всхлипнув, я обняла его и принялась покрывать черную маску лихорадочными поцелуями. Он застыл, потом резко встал, но мои руки остались сцепленными на его затылке, и меня вздернуло вверх вместе с ним, словно гирю на шее.
– Гайя… – страдальчески простонал он, пытаясь разжать мою хватку. – Не… надо! Я еле… сдерживаюсь! Контроль…
Опомнившись, я отскочила от него, как ошпаренная. Лицо пылало, в висках стучало: «Мой! Хочу…» А при взгляде на тяжело дышащего Тэймина со сжатыми кулаками сладко сжималось сердце.
Качественно отвлеклась.
– Прости, прости… – забормотала я вне себя от смущения. – Сама не знаю, что на меня нашло…
Он спрятал руки за спину и ровным голосом ответил:
– Всё в порядке.
Я долго смотрела на него, прежде чем проговорить:
– Нам нужно идти, чтобы показать участие Грю. Надень, пожалуйста, кляп…
Высокоадаптивный социопат стоял возле рабского туалета в непринуждённой позе и смотрел на экран с трансляцией. Хоть в его глазах и не наблюдалось бешеного вожделения, как у многих других рабов, металлическая сбруя на шортах спереди стояла красноречивым торчком. Зрелище ожидаемо заводило его.
Стараясь не думать о том, что тело, сотрясающееся на экране от двойных толчков, принадлежит моему бывшему жениху, я знаком велела Грю вынуть кляп и спросила:
– А где Грай?
– Только что отлучился, госпожа, – ответил тот. – Сказал, по нужде.
– Ладно… Ты готов идти?
Мы оба посмотрели в сторону Великой Госпожи и скромно стоящей за спинкой ее кресла советницей. Первая откровенно скучала, а вторая пристально смотрела на меня, напоминая кошку, которая нацелилась на мышь. Или паука, который терпеливо ожидает, когда попавшая в его паутину муха хорошенько запутается…
– Момент нам подходит, госпожа, – сказал Грю и, дождавшись моего кивка, шагнул в сторону алтаря.
Что-то смущало меня в предложенном плане Мары Танн. И это что-то было связано непосредственно с саботажем всеобщей «священной» оргии. Чувствуя смутное беспокойство, я впервые прямо взглянула на алтарь с дергающимися телами… и, похолодев, поняла.
Там стояла обнаженная космозонка с распущенными длинными волосами и мускулистым телом, разрисованным алыми ритуальными узорами. Она пристально следила за тем, чтобы рабы вовремя вынимали свои органы и спускали семя на вскопанную клумбу-холм под алтарем. Тех, кто мешкал и сдерживался, надеясь продлить удовольствие, она бесцеремонно била в живот длинным жезлом, и тогда им приходилось спешно дорабатывать процесс снаружи и вручную.
Кажется, Великая Госпожа в своем последнем объявлении упоминала, что за выполнением правил будет следить какая-то…
– Жрица! – выдохнула Мара Танн, возникая из-за моей спины. – Вот же срань тупорожья! Такой подставы от советницы я не ожидала… Извините, Гайя. Жрица не позволит вашему рабу схалтурить. Ему придется и поработать своей миртошкой, и выплеснуть семя по настоящему.
Я стиснула зубы. Никогда себе не прощу участия в этой оргии. Пусть даже и косвенное.
Очередь Грю должна была подойти нескоро, поскольку он присоединился к ней одним из последних рабов. Уму непостижимо, чтобы хоть один жертвенный раб в истории отвратительного космозонгского «таинства» мог бы пропустить через себя такое количество сексуальных партнеров и остаться в сознании. Судя по всему, одурманенный и искусственно перевозбужденный Сет сомлел уже на втором десятке своих насильников.
Я дернулась было, чтобы трусливо сбежать обратно в то укрытие, которое недавно обнаружила, но меня остановила Мара Танн.
– Не смейте показывать слабость перед советницей! – прошипела она, искоса глядя в сторону.
Я проследила ее взгляд. Фирэлея Танн в третий раз шествовала к нам уверенной неторопливой походкой, с милой улыбкой на устах.
– Наслаждаетесь зрелищем, госпожа Чудо-Юдо? – риторически поинтересовалась она и тут же перевела холодный взгляд на родственницу. – А вот смягчать испытание жертвенного раба тебе не стоило, дорогая Мара. И ты это поймёшь… скоро. Эй, Сукола!
Жрица обратила к нам жгучие глаза, зиявшие, словно черные безжалостные дыры на потном лице.
– Вколи жертвеннику антидоты ши и возбудителя, – велела советница и щелчком пальцев направила к жрице своего раба с двумя гипошприцами, а затем указала на Грю: – Да, и пропустите вперёд вот этого милого худышку. Он так долго ждал своего шанса и тосковал на задворках, что хочется вознаградить его за терпение… Давай, покажи, на что ты способен! Разрешаю самому выбрать, куда именно поиметь это соблазнительное тельце!