- Так прекратите все это немедленно!
- Не могу!! - прогремела Ариадна Парисовна. Шепотом.
- Почему? - опешила Люба.
- Потому что у меня тоже есть карма! И пока ты, черт тебя дери, не обретешь тут свое счастье и не избавишься от своего кармического узла - мне отсюда не выбраться!
- То есть получается, что мы с вами тут заперты? - Люба была близка к истерике.
- Определенно, - ответила Ариадна Парисовна и попробовала на прочность решетки клетки, в которой их везли.
- Что же нам делать?
- У меня есть некоторые соображения... - госпожа Эйфор-Коровина задумчиво постучала пальцем по губам. Ей так и не удалось пока выяснить, кто же умертвил дона Карлоса. Однако этот колдун уже показал свою мощь и вполне можно ожидать новых сюрпризов. - Но сначала нужно узнать, в чем именно тебя обвинят.
- В колдовстве! Это ясно, как белый день.
- В чьем убийстве тебя обвинят! - вспылила Ариадна Парисовна, и добавила, - кроме многочисленных похищений младенцев для шабаша и порчи домашнего скота, тебе предъявят одно существенное обвинение - смерть дона Карлоса.
- Что?! Но я...
Люба почувствовала, что у нее начинается что-то вроде небольшого психоза. В этот момент повозка остановилась.
- Что у нас тут? - навстречу процессии вышел тюремщик, жевавший сочное перышко зеленого лука. Судя по запаху, он уже употребил никак не меньше полутора килограммов оного растения. - Одна одержимая и одна ведьма. - Ну, давай оформлять, - тюремщик вытер сальную руку о грязную рубаху, и церемонно поднял ее вверх.
Монах, сидевший на козлах, слез и так же церемонно поднял вверх руку.
- Одну ведьму и одну одержимую сдал! - гаркнул боевой доминиканец.
- Одну ведьму и одну одержимую принял! - ответил тюремщик.
Вот так, и никакой бумажной волокиты. Дверь телетки открылась, и женщин вывели наружу.
- Я требую, чтобы мне предоставили адвоката! Я не буду подписывать никаких бумаг, пока мне не предоставят адвоката! - закричала Люба и принялась брыкаться, что было силы.
- С этими одержимыми одни проблемы, - тяжело вздохнул тюремщик. Вынув из- за пояса деревянный молоток, обитый кожей, слегка размахнулся и стукнул Любу по голове. - Новая модель, - показал он орудие одному из монахов, - отличное успокоительное.
- Да, отличная вещь, - ответил ему монах. - Только ты ведьму успокоил, вместо одержимой. Одержимая - вот, - и Аридану Парисовну вытолкнули вперед. - Теперь придется до утра ждать, пока ведьма очнется от твоего снотворного.
- Предупреждать надо, - лаконично заметил тюремщик. Посветив Ариадне Парисовне в глаза фонарем, он примерился молотком, но в последний момент передумал. - Пришибу еще старуху, грех... и повел госпожу Эйфор-Коровину в недра тюрьмы. - Будешь пену изо рта пускать, или приставать ко мне ночью - посажу на насест, имей в виду, - предупредил страж ведьму и показал пальцем куда-то вверх. Ариадна Парисовна задрала голову и увидела, что вокруг тюрьмы расположены высокие столбы, похожие на корабельные мачты. На верхушках этих столбов небольшие площадки, примерно по пятьдесят квадратных сантиметров. Это и есть "насест". Госпожа Эйфор-Коровина поежилась. Нет, на насест попадать никак нельзя.
Она осмотрелась вокруг, нужно срочно вернуться в замок! Довести расследование до конца, иначе мадам Вербиной... несдобровать. Взгляд ведьмы упал на валяющуюся посреди двора метлу.
- Грязно-то как у вас, милые! - воскликнула она.
- Грязно, так подмети! - ухмыльнулся тюремщик. Он толкнул госпожу Эйфор- Коровину, поднял метлу и сунул старухе, - Бери метлу и вычищай все! Пока не вычистишь, спать не ляжешь!
- Я-то не лягу, - ответила Ариадна Парисовна, - а ты вот отдохни!
С этими словами ведьма вскочила на помело и взлетела в воздух. Тюремщик замер, открыв рот, не в состоянии пошевелиться от изумления. Сделав круг над двором, Ариадна Парисовна на бреющем полете спикировала вниз, прямо на остолбеневшего хама и со всей силы двинула ему между глаз кулаком. Тот зашатался, повернулся вокруг себя, дебильно улыбнулся и пробормотав: "Птички!", рухнул на землю.
- Вот тебе успокоительное средство, из народной медицины, - Ариадна Парисовна терпеть не могла заносчивых, тупоголовых хамов, каких обыкновенно очень много встречается в органах охраны и контроля.
С этими словами, ведьма взлетела вертикально вверх и направилась обратно к замку, рассекая воздух, словно реактивный истребитель. Лес, поля, деревня промелькнули под ней за несколько минут. Как только госпожа Эйфор-Коровина увидела замковые башни, сбавила скорость. Пожалев о том, что не догадалась забрать кость невидимости, Ариадна Парисовна взлетела вверх, решив приземлиться на крышу.
Однако когда она подлетела совсем близко, увидела дона Хуана, осторожно выглянувшего в окно. Повинуясь интуитивному порыву, Ариадна Парисовна сделала плавный круг и, облетев замок кругом, бесшумно замерла прямо под окном де Бальбоа.
Госпожа Эйфор-Коровина решила, во что бы то ни стало выяснить, кто еще в замке занимается колдовством. Кроме того, Ариадна Парисовна хотела повторно осмотреть покои дона Хуана. Если там найдутся компоненты Марсианского порошка, то де Бальбоа придется очень сильно постараться, чтобы объяснить, зачем они ему понадобились. В этот момент в комнате послышалось шаги и раздался мужской голос. Ариадна Парисовна прислушалась. Да это же!..
За несколько минут до того как летящая на метле Ариадна Парисовна увидела его в раскрытом окне, дон Хуан вылез из своего тайного убежища в платяном шкафу. Выбравшись наружу, он осторожно выглянул в окно, чтобы убедиться в том, что доминиканцы ушли.
Когда де Бальбоа увидел инквизиторскую телегу и отца Бартоломео, то здорово струхнул. Он, как и Ариадна Парисовна, тоже подумал о том, что доминиканцы не могли так быстро явиться по зову Алонцы. Значит, все это время они были где-то рядом. Как он не подумал, что Алонца может обратиться за помощью к доминиканскому ордену! Не нужно было влезать в эту авантюру.
- Черт! Черт! - красавчик вцепился руками в волосы и начал нервно мерить шагами расстояние от одного окна до другого.
- Нечистого призываете, дон Хуан? - раздался противный сладкий голос.
Де Бальбоа обернулся с полной готовностью увидеть еще какого-нибудь демона. Но на пороге стоял... дон Фердинанд! Только сейчас на нем были не сверкающие доспехи, а черная ряса доминиканского ордена!
- Дон Фердинанд? - де Бальбоа с изумлением смотрел на посетителя. - Но... Разве вы не покинули замок? - постепенно дон Хуан обрел потерянную уверенность. - И к чему весь этот маскарад?
- Разве я не говорил вам, милейший юноша, что работаю в секретной службе? - дон Фердинанд скроил мстительно- приторную харю и уселся в кресло, напротив дона Хуана.
- Вижу... - де Бальбоа почувствовал, что у него внутри будто бы лопнула натянутая струна. Алонца сдала его! Она наверняка рассказала обо всем, и свалила всю вину на неверного мужа.
- Да, гонор у вас уже не тот, что за обедом, - продолжал наслаждаться обретенной властью дон Фердинанд.
Дон Хуан не знал как себя вести. Честь дворянина требовала обнажить шпагу и потребовать сатисфакции. Инстинкт самосохранения требовал быть тише воды, ниже травы. Поэтому де Бальбоа напряженно молчал, всем своим видом выражая оскорбленное достоинство, но ничего не предпринимал.
- Я заметил сегодня, что вы, кажется, не равнодушны к этой. " м-м-м, - дон Фердинанд скорчил презрительную мину, - бабенке, вдове Боскана-и-Альмагавера, это так? - рыцарь приподнял брови.
Де Бальбоа не ответил. Он все еще пытался угадать, зачем именно пожаловал к нему этот доминиканский оборотень. После его фразы об Инесс, у дона Хуана появилась слабая надежда на то, что сейчас этот олух попросит "не вставать между ним и любовью всей его жизни". На это де Бальбоа готов согласиться. С большим скрипом, конечно...