…Жизнь не может укладываться в схему, – подумала она, – а у меня она настолько гладкая, что любое изменение невольно кажется трагедией и вызывает страх. Все нормально, все нормально… Она прикрыла глаза и попыталась представить себя внутри блестящего цилиндра, который начал бесшумно раскручиваться, выстреливая яркими бликами – Виталий говорил, что это лучший способ защиты от всех негативных эмоций. Скорость вращения увеличивалась и все, что находилось вне тесного замкнутого пространства, разлеталось под действием непреодолимой центробежной силы, возвращая внутреннее состояние покоя и умиротворения…
Положив трубку, Виталий вздохнул. Почему он отвел себе именно два часа? Можно просидеть здесь еще много часов, но так и не прийти ни к какому решению. А что, если его дар иссяк и с завтрашнего дня он превратится в обычного шарлатана, чьими объявлениями кишат страницы городских газет?.. Нет, он чувствовал свою прежнюю, независящую от естества силу, но к ней примешивалась чисто человеческая растерянность оттого, что нашлось нечто сильнее него, и пути их пересеклись. Все происходит неспроста – это аксиома. А если так, то что он должен совершить дальше? Вступить в бой и победить? Или проиграть? Или можно просто уйти с дороги непонятного существа без прошлого и будущего? Почти три часа он бился над этой проблемой, используя весь арсенал своих знаний, но то, что обычно подсказывало ему решения, на этот раз молчало. Неужели ему самому доверено сделать выбор? Но зачем, ведь он лишь «транслятор»? Так определяется его место… или не так?
Маг оглядел кабинет, ища вариант, который еще не использовал, но не нашел такового. …Значит, и правда, пора ехать домой, – решил он, – в конце концов, ничего не произошло – просто я убедился в существовании чего-то мне не подвластного. Может, это лишь «щелчок по носу», чтоб не зазнавался?..
Он встал, не спеша оделся и выключив свет, вышел на улицу. Хотелось пройтись пешком, но оставлять машину в чужом дворе неразумно даже для мага, ведь он работает с людьми, а заколдовать кусок железа, наверное, не под силу никому. Нехотя сел за руль и завел двигатель. Ожидая, пока тот прогреется, наклонился вперед, вглядываясь в тусклое пространство и увидел возле дверей храма фигуру в рясе и характерной шапочке, похожей на колпак. Он просто мигнул фарами и фигура неожиданно ответила, приветливо подняв руку. Этот странный контакт заставил Виталия вылезти из уютно урчавшей машины. Зачем, ведь каждый день одетые в рясы люди проходили под его окнами, но почему-то раньше никогда не возникало желания заговорить с ними.
– Что тебя мучит, сын мой? – голос священника звучал тихо и ласково.
– Меня?.. – Виталий вдруг подумал, что «мучит», самое подходящее определение его состоянию. По большому счету, ведь не ничто не мешало ему жить как раньше, но появление этой женщины, именно, мучило, откуда-то изнутри вгрызаясь в душу, то ли страхом, то ли сомнением.
– Сын мой, – священник улыбнулся и добрые морщинки возникли вокруг его глаз, – только человек, проводящий время в постах и молитвах, способен творить именем божьим.
– А причем здесь это? – Виталий не хотел обсуждать свою деятельность. Он вообще не хотел ничего обсуждать и совершенно не понимал, почему вылез из машины, хотя собирался домой, – раз у меня получается помогать людям таким образом, я использую эту возможность. Разве я не прав? Разве надо сначала понять природу преподнесенного дара, а лишь потом использовать его?
– Природу дара нам понять не дано. Мы можем только чувствовать снизошедшую благость, либо носить в себе греховные цели и помыслы. Если ты не чувствуешь, ни того, ни другого, значит и дара никакого нет. Может, это тебя и мучит?
– Нет, не это. Я ощущаю себя в гармонии с миром и этого вполне достаточно. А мучит меня другое – мне показалось, будто я встретил существо, способное разрушить гармонию. И что теперь делать, я не знаю.
– Оно искушало тебя? – тон священника сделался деловым.
– Нет. Оно просило определить будущее, а я не смог. Согласно моим знаниям, у него нет будущего. Тогда я попытался прочесть прошлое, но и прошлого у него не было. Потом существо исчезло. Не растворилось в пространстве и не вылетело в окно, а ушло ногами, глядя на меня смеющимся взглядом.
– Это и есть искушение, – священник вздохнул, – оно хочет, чтоб ты искал его, стремился к нему. Тебе будет казаться, что ты путем познания идешь к истине, а на самом деле, ты будешь жаждать лишь встречи с ним.