Мысли в голове путались, но сам мистический настрой становился все четче. Уже не хотелось, ни водки, ни рыбалки, а лишь вернуться к столу с кипой бумаги. Ведь до завтра, если все и не забудется, то наверняка потеряется острота восприятия. Он зло выбросил сигарету и стараясь не оступиться в сугроб, пошатываясь побрел по тропинке.
До сторожки оставалось метров тридцать, когда свет фар остановил его, будто ткнув кулаком в лоб. Фары находились за воротами, освещая территорию лагеря, враз наполнившегося причудливыми тенями. Хлопнула дверца, но Женя не видел, кто вышел из машины.
– Это вы? – раздался голос сторожа.
– Я, – откликнулась, как ни странно, женщина, – а чья «четверка»?
– Я тут еще постояльцев пустил, но они на одну ночь. Вы не пугайтесь, там водки!.. Они вырубятся через пару часов.
– Я и не пугаюсь, – женщина рассмеялась, – пусть живут.
Разговаривали они громко, и Женя отчетливо различал интонации. Особенно его возмутило, с каким пренебрежением незнакомка произнесла «пусть живут». …И еще, значит, мы похожи на тех, кто сразу вырубается и больше нам ничего не нужно?.. Хотя, возможно, так и будет…
Ворота распахнулись, и свет фар, качнувшись, стал приближаться. Женя даже не подумал о том, что стоит посреди дороги, пока машина не остановилась в метре от него, недовольно урча и вздрагивая.
– С дороги-то уйди! – крикнула женщина, опустив стекло.
…Какой у нее голос… Нет, я не мог слышать его раньше…
– Слышь, рыбак! Ты что, автомобиль никогда не видел? – женщина высунулась из окна.
Женя отступил, и машина, скрипя снегом, медленно проползла мимо, едва не наехав ему на ногу. Стекло в салоне оставалось опущенным. Копна пышных волос сделала ассоциации еще более конкретными. Глядя на удаляющиеся стоповые фонари, Женя наконец восстановил в памяти лицо. В тот же миг сюжет нового романа, словно младенец до этого барахтавшийся в отходящих водах, обрел силу, поднялся на дыбы, грозя скинуть автора с его неясными идеями и переживаниями. …Конечно, в «Колесе фортуны» я встретил не ее – ей там нечего делать… но для меня – это она!.. Какой шикарный поворот сюжета!.. Черт, как же соединить все это вместе?..
Машина остановилась; погасли фары; хлопнула дверца; потом скрип снега, звук открываемого замка́ и наконец в окне вспыхнул свет. Возникшая преграда в виде тонкой деревянной стены прервала воздействие на воображение, и Женя вспомнил, куда направлялся. Быстро дошел до сторожки, поднялся на крыльцо и постучал.
– Входите! Не заперто!
Женя приоткрыл дверь. Хозяин лежал на старом засаленном диване, подсунув руки под голову. Напротив светился крохотный экран черно-белого телевизора. Его холодное мерцание, в котором отсутствовала привычная цветовая гамма, отодвигало время на несколько десятилетий назад. Женя очень ясно представил, что находится не просто в чужой комнате, а в чужом мире и даже запах табака был совершенно другим. Мельком взглянул на стол и увидел длинные белые мундштуки папирос. …Конечно, что ж тогда еще курили, кроме «Беломора»?..
– Замерзли? – повернув голову, хозяин усмехнулся, – говорил – сразу надо было одеяла брать, – он дохромал до стола и неожиданно достал бутылку, заткнутую пробкой от шампанского, – выпить хочешь? – не дожидаясь ответа, снял с полки стаканы.
– Да я… – Женя чувствовал, что от жары «плывет» и пить ему не стоит, но хозяин уже невозмутимо булькал мутноватой жидкостью, наполнявшей комнату противным сивушным духом.
– Бери, – хозяин достал половинку луковицы и сдув с нее крошки, положил на стол.
То ли боясь, что в случае отказа ему не дадут одеяла, то ли по какой-то другой причине, Женя покорно поднял стакан, кивнул с пьяным пониманием всех мировых проблем, и выпил. Задержал дыхание, чтоб мерзкая жидкость не рванулась обратно, увлекая за собой, и колбасу, и курицу, и все остальное, что он успел съесть сегодня, но организм с задачей справился – лишь из глаз выкатились две слезинки, да дыхание сделалось частым, как после длительного бега.
– Молодец, – хозяин лихо стукнул пустым стаканом – со стороны могло показаться, что сам он пил обычную воду.
– Мне б одеяла… – выдавил Женя, боясь как бы хозяин не заставил его пить снова.
– Сейчас, – тот вышел в другую комнату и вернулся со стопкой тонких шерстяных одеял, какие обычно бывают в поездах, – бери больше, а то по одному мало будет. Только с собой не увезите, мне за них отчитываться.