Хотя, рассуждал я, выходя из офиса и направляясь к парковке такси (оказывается, не так-то легко отвыкать от хороших привычек вроде личного авто), быть может, именно это хотя бы на время отвлечет меня от мыслей о трупах?
Заявляться к такой занятой особе, как Маргарита Орлова, без предварительного звонка было бы верхом невежливости. Поэтому я достал свою записную книжку и позвонил. Разумеется, услышав мой голос, она меня не узнала. Да и кто я ей такой, в самом-то деле?! Но потом, когда я напомнил ей, что помогал упаковывать картины к выставке, моментально вспомнила.
– Слушаю вас, Егор. Что-нибудь случилось?
Интересно, почему она меня об этом спросила? Как будто бы к ней обращаться можно лишь в случае, если что-то случится. Это потом мне станет ясно почему.
– Да нет, в общем-то. У меня к вам одно дело. Не хотелось бы об этом по телефону.
– Хорошо, – в ее мелодичном голосе прозвучала улыбка, мне показалось, она, слава богу, в хорошем настроении. – Приезжайте. Адрес помните?
Конечно, адрес я помнил.
– Я буду у вас через четверть часа, – пообещал я, остановил такси и поехал в сторону главпочтамта, рядом с которым, в глубине старого двора, заросшего липами и дубами, находился дом, в котором жили и работали художники.
Когда мне открыли дверь, я почему-то понял Дворкина и его нетерпение как можно скорее познакомиться с Ритой. И никакими картинами он не заинтересовался, все это чушь собачья! Он просто-напросто где-то на приеме встретился с Орловой, успел восхититься ею, а потом и влюбиться и вот теперь не знал, с какого боку к ней подойти, чтобы не спугнуть, чтобы быть вхожим в ее дом.
Как она была хороша! В черных домашних фланелевых штанах, тонком черном же свитере, облегавшем ее стройную фигуру и подчеркивающем полную грудь. Волосы уложены в высокую прическу, однако один непослушный локон закрывает часть глаза и скулу. Маленький аккуратный носик слегка припудрен, губы не накрашены, но все равно выразительны, нежны. Я и сам любовался ею, пока не услышал:
– Здравствуйте, Егор. Проходите. – Она улыбнулась, и от этой улыбки мне стало почему-то удивительно спокойно на душе. Словно я встретил хорошего друга, того самого, которого искал весь день (или всю жизнь?). – Сейчас Марк придет обедать. С таким трудом уговорила его заехать хотя бы на пять минут. Вечно отправится на работу чуть свет, и до самой ночи его нет. Знаю, что ему даже покушать некогда.
– И кто у нас муж? – спросил я, вспомнив Марка Захарова. – Волшебник?
– Почти, – это прозвучало как-то необыкновенно грустно и в то же время с ноткой гордости. – Да вы проходите. Мне почему-то кажется, я не ошиблась, и вы пришли все же не по мою душу, а к Марку.
– Нет, я пришел действительно к вам. Точнее, меня прислали.
Конечно, я хотел начать издалека и постепенно подойти к личности господина Дворкина, чтобы не отпугнуть ее ухаживаниями абсолютно незнакомого ей человека, но вышло так, как вышло.
– Будем пить чай или вы все же подождете Марка, и тогда пообедаем все вместе?
Мне хотелось и чаю, и пообедать, и узнать подробнее, кто у нее муж, поскольку до этого времени меня этот вопрос как-то не особо интересовал. Я не знал, что ответить, горло мое пересохло, да и есть хотелось, тем более что мой организм привык к определенному режиму, а время обеда уже давно прошло. Я пожал плечами и ничего не сказал.
– Хорошо, я все поняла. Сначала чай, а потом обед, идет?
Я улыбнулся вместо ответа.
– Пойдемте сразу на кухню, поверьте, там очень уютно, да и поговорим, пока я буду готовить рыбу.
Рита поставила передо мной красивую чашку с чаем, а сама вернулась к разделке селедки.
– Марк обожает селедку, но не любит пачкать руки. Вот и приходится отделять кости.
– Вы балуете своего мужа.
– Это точно. Егор, так что за дело привело вас к нам? У вас взгляд человека, который растерян и не знает, как ему поступить.
– Рита, откуда вы все знаете? – Я почему-то почувствовал себя таким слабым, что даже уронил ложку.
– Говорю же – взгляд. Признаюсь, я иногда пишу портреты. Не скажу, чтобы это у меня здорово получалось, но я стараюсь. Знаете, у меня проблема – нет натуры. Марк не хочет, чтобы в нашем доме толпились посторонние, и это понятно. Но, с другой стороны, все наши знакомые – люди занятые, у них нет времени мне позировать.
– А я согласен! – вдруг воскликнул я. – Только после работы. Моя внешность вас бы устроила?
– Вы?! Хорошо, я поговорю с Марком. Что касается внешности, то меня устроила бы любая внешность, это же упражнения. Вы уж извините, что я так откровенна. Вот познакомитесь сейчас с ним, думаю, он согласится.
– Рита… – Я прислушался к тишине квартиры, потом посмотрел на спину женщины, и мне почему-то показалось, что вот ей-то я могу довериться. Я попал в такую спокойную, домашнюю обстановку, где почувствовал себя совершенно комфортно, уверенно. И Рита, стоящая передо мной и разделывающая рыбу, показалась мне близким и родным человеком. Откуда появилось это чувство, понятия не имею. Возможно, оно возникло потому, что я искал такого человека, мне было просто необходимо выговориться, поделиться своей бедой, и вот я оказался здесь, в этом доме. Нет, все-таки в жизни нет случайностей. И просьба Дворкина встретиться с Ритой тоже оказалась для меня не случайной. Словно кто-то вел меня сюда.