Живка. Ну, ладно, раз ты так загордился: пусть будет два класса.
Чеда. Что вы, точно на ярмарке. Скажите, пожалуйста, вы серьезно думаете о том, что говорите?…
Живка. Конечно, серьезно! Тот зубной врач, у которого я вставляла зуб, взялся за сватовство и уже разговаривал с одним…
Чеда. Но как же так. Ведь я еще жив, а он уже разговаривал с кем-то?
Живка. Ах, боже мой, говоря откровенно, я не намерена из-за твоей любви терять такую выгодную партию.
Чеда. Смотрите пожалуйста! А можно узнать, кто ваш будущий зять?
Живка. Почетный консул.
Чеда. Как?
Живка. Так. Почетный консул Ни… Погоди… (Вынимает из сумочки записку и читает.) Почетный консул Никарагуа.
Чеда. Господи боже. Кто это?
Живка. Он из дипломатов, из такого общества, какое и подобает министерской дочери.
Чеда. Это мне нравится! Ну, а говоря иначе, кто он такой, этот Никарагуа?
Живка. Какой Никарагуа?
Чеда. Да ваш будущий почетный зять!!
Живка. Как кто! Консул!
Чеда. Ну да, почетный консул. Но ведь не может он на это жить. Кто же живет одним почетом? Ведь должно у него быть какое-нибудь занятие?
Живка. Кроме того, он торговец кожами.
Чеда. Фу, фу, от этого чем-то попахивает!..
Живка. Не то что от тебя – и не пахнет и не благоухает. Какое было бы счастье, если б ты торговал кожами.
Чеда. Конечно, ведь вашему Раке каждую неделю нужны новые подметки! Это и в самом деле было бы хорошо.
Живка. Смотри лучше за своими подметками!
Чеда. А скажите, пожалуйста, могу я узнать имя этого Никарагуа?
Живка. Какого Никарагуа, убей тебя бог!
Чеда. Да этого «нашего зятя».
Живка. А, ты о нем спрашиваешь. Его зовут Риста Тодорович.
Чеда. Значит, Риста? Хорошо, очень хорошо. А сватает, говорите, зубной врач?
Живка. Да, он!
Чеда. Слушайте. Передайте свату, пусть он придет ко мне поговорить. Скажите, что мы с ним очень легко сговоримся, ведь у нас одно ремесло: я тоже умею рвать зубы.
Живка. Ты?
Чеда. Да еще как. Передние рву по нескольку сразу, а коренные – по одному, но как только вырву один, все остальные шатаются. Потому-то я и говорю: скажите вашему зубному врачу, пусть придет ко мне.
Живка. Нет надобности, дело уже слажено. Сегодня жених придет на свидание с невестой.
Чеда. С какой невестой?
Живка. Да с твоей женой.
Чеда. И этот Никарагуа придет ее смотреть?
Живка. Ну конечно!
Чеда. Хорошо! Слушайте, надо сказать невесте, чтобы она приоделась. А как вы думаете, не следует ли и мне приодеться?
Живка. До тебя мне дела нет. Выходи замуж, как хочешь, а нас оставь в покое.
Чеда. Вы совершенно правы, я выйду замуж по своему расчету! (Хватает шляпу.) А вас еще приглашу в сваты! (Поспешно уходит.)
Живка одна.
Живка (подходит к телефону, вынимает из сумочки записку с нужным номером телефона). Станция?… Дайте, пожалуйста (смотрит на записку)… 5872… Алло… фотограф Пешич?. Это вы?… Говорит госпожа Живка, министерша. Я не спросила вас, когда будут готовы карточки?… Так… а нельзя ли пораньше? Но постарайтесь, пожалуйста, чтобы я вышла хорошо. Важно, главное, чтобы я вышла как следует на случай, если какой-нибудь иностранный журнал будет добиваться моей фотографии. Понимаете, как это нужно для заграницы!..
Живка, учительница английского языка, Рака.
Учительница, старая дева, волосы подстрижены, на носу очки, взволнованная выходит из комнаты; Рака идет за учительницей.
Учительница. Фу! Фу! Шокинг?!
Живка. Ради бога, что случилось?…
Учительница. Я не могу, не могу, сударыня, заниматься с этим мальчиком. Это такой невоспитанный и наглый мальчишка, что просто невозможно больше выносить.
Живка. Но в чем дело?
Учительница. Пожалуйста, спросите у него сами, мне противно повторять то, что способен сказать этот мальчик!
Живка (Раке). Говори! Что ты сказал?
Рака (одет в белый матросский костюм с короткими штанишками, из-под который видны голые коленки). Да ничего!
Учительница. Ну, это уж слишком. Если нельзя иначе, я должна вам сама сказать. Подумайте, он обругал мою мать.
Живка. Ах ты негодный, как ты смеешь ругать мать учительницы английского языка?
Рака. Я не ругал!
Живка. Ах ты несчастный. Убей тебя бог, упаси боже! И почему ты ругаешь ее мать? Она тебя учит, воспитывает, а ты ругаешь ее мать! Скажи почему?
Рака. Она заставляет меня десять раз произносить: «регионе лайзейшн».
Живка. Ну, и произноси!
Рака. Да, произноси. Думаешь, легко. Пусть она сама десять раз повторит: «Турчонок бочку катит, турчанка турчонка толкает, ни турчонок бочку не катит, ни турчанка турчонка не толкает!» Пусть повторит десять раз, тогда я соглашусь, чтобы она обругала и моего отца и мою мать.
Учительница. Пфу!..
Живка. Марш отсюда, скотина! Для чего тебе воспитание! Я-то, бедная, еще хочу обучить его английскому языку, чтобы он играл с детьми английского консула, а он такой, что обругает даже отца самого английского консула. Вон, лодырь, убирайся с глаз моих!..
Рака (уходя). Я с ума не сошел, чтобы свихнуть себе челюсть из-за твоего английского языка. (Уходит.)
Живка (учительнице). Сударыня, извините, пожалуйста. Приходите завтра опять.
Учительница (с возмущением). Ах, я не могу больше заниматься с этим мальчиком.
Живка. Вы приходите, а уж этот молодчик свое получит.
Учительница. Адье! Прислуга! (Уходит.)
Живка, Дара.
Живка (идет к левым дверям). Дара! (Громче.) Дара!
Дара (входит). Что, Чеда ушел?
Живка. Да, ушел! Я с ним уладила.
Дара. Ну, и как?
Живка. Сообщила, что с сегодняшнего дня он освобождается от должности.
Дара. От какой должности?
Живка. От должности мужа.
Дара. Ничего не понимаю. С тех пор как ты стала министершей, ты все время говоришь каким-то официальным языком. От чего ты его освободила?
Живка. Я сказала, что с сегодняшнего дня он тебе больше не муж:. Ну, теперь понимаешь?
Дара. Как?! А почему?
Живка. Потому, что для тебя нашлась выгодная партия.
Дара. Господи, мама, какая партия?!
Живка. Прекрасная… человек из подходящего тебе общества. Почетный консул Ни… не могу вспомнить, чей он консул, да тебе все равно. Иначе, Риста Тодорович, торговец.
Дара. Более мой, мама, да ведь я замужем!
Живка. Ну, это мы отменим. Разве ты сама не видишь, что он тебе не подходит. Пустое место! Человек, единственное занятие которого – зять. Дара. Но, мама, он чиновник!
Живка. Э, какой там чиновник. То работает, то болтается. Мы уж три раза бегали его спасать. Получилось же так, что ты влюбилась, а мы проморгали, а теперь голова от забот пухнет. Хорошо еще, что до сих пор терпели – не было ничего другого, вот и терпели. А теперь, слава богу, можно и перестать.
Дара. Мама, бога ради, мама! Что ты говоришь! А меня ты спросила, согласна ли я?
Живка. Не спрашивала, подожду: сначала посмотришь на жениха, тогда спрошу.
Дара. Да бросьте вы этого жениха. Спросите лучше согласна ли я оставить мужа?
Живка. Да ведь он тебе не подходящая партия.
Дара. А пока я не была министерской дочкой, он для меня подходил?
Живка. И тогда не подходил.
Дара. А для меня подходил.
Живка. Так заверни его в бумагу, положи себе под подушку и стереги. Мне он не нужен. Знай, с сегодняшнего дня он мне больше не зять.
Дара. Но он мой муж:!