Король поднял на нее свои покрасневшие глаза.
– Что мы можем сделать для вас, чтобы показать вам нашу благодарность и любовь, дитя мое.
– Сир, – тихо ответила она, склонив голову. – Моим единственным желанием является то, чтобы я могла жить тихо и уединенно в Боулэнде.
– Вам разве не хочется обрести себе нового супруга?
– О нет, сир. С вашего позволения, я предпочла бы покой уединения. Быть может, со временем, я обращу свои взоры на церковь и удалюсь в монастырь, чтобы посвятить все оставшиеся дни молениям.
Король кивнул.
– Пусть все исполнится так. Мы дарим вам наше слово, дитя мое, что не станем упрекать вас и настаивать на вашем замужеству. Еще мы повелеваем, чтобы вы сохранили за собой все имущество вашего отца, как графиня Боулэндская, а также все наши милости, награды и почет, которые были дарованы ему в свое время. – Он махнул в сторону камер-пажа слабой рукой. – Проследите, чтобы наше повеление было скреплено нашей печатью.
Поклонившись до самого пола, Меланта покинула королевские покои, оставив короля одного отражать атаки жадной Алисы. Сейчас нужно было немедленно покинуть Лондон, пока Аллегрето или человек Риаты не узнали, что здесь произошло. До сих пор она все время следовала правилу, которому научил ее Лигурио – иметь ясную цель, но выбирать пути к ней, повинуясь складывающимся обстоятельствам на данный момент.
Ей показалось, что свобода уже рядом. В той холмистой местности, которая навсегда осталась у нее в воспоминаниях детских лет, она будет свободна и независима. Из всех отцовских поместий, удобных и красивых замков и жилищ, она выбрала для себя холодный замок Боулэнда, как это в свое время сделал ее отец. И уж если ей удавалось самой управлять те шесть лет болезни Лигурио всеми делами Монтеверде, то и здесь, без сомнения, у нее должно все получиться.
Ей было далеко не ясно, как она сможет все закончить, но она действовала, сообразуясь с тем, как складывались дела на данный момент, и, переступая маленькими шажками, медленно шла к цели. Аллегрето сейчас, кажется, несколько потерял свою обычную бдительность (она удостоверилась в этом заблаговременно, прежде чем отправиться на аудиенцию к королю). Но сколько еще, охвативший его страх, будет сковывать его и отвлекать от внимания к ее поступкам – было не ясно. Надо пользоваться моментом, полагаясь на свое чутье и быстрый ум, чтобы понять, таится ли здесь опасность или возможность сделать новый шаг к свободе. Своим отказом от наследования имущества Монтеверде она нарушила все свои договоры и все клятвы, заключенные и данные самым разным людям. Теперь она могла существовать, только если будет успевать с решениями, как шарик ртути, скользящий по поверхности прочь от хватающих его пальцев. А затем, в конце, она как-нибудь избавится от следящих за ней шпионов – сторожевых собак.
Лондон был объят страхом о надвигающейся чуме. По приказу Меланты Рук попробовал выведать, откуда исходят такие упорные слухи о страшной болезни, для чего он некоторое время пропадал на грязных улицах города. Когда Рук снова появился у нее в Вестминстерском дворце, он был немедленно «атакован» Аллегрето, который до глубины души боялся этого заболевания.
– Чего следует ждать? – требовал юноша, следуя за Руком. Он так много говорил Руку об этой болезни, не отходя от него ни на шаг, что тому стало казаться, не принимает ли он его, Рука, за своеобразный талисман против этой напасти.
– Ничего не следует ждать, – ответил Рук.
– Ничего? – нервно переспросил Аллегрето. Рук протянул руку к двери, а в это время дворецкий докладывал Меланте о его прибытии.
– Кому мне надо докладывать, твоей госпоже или тебе, щенок?
– Конечно, мне, – голос принцессы был твердым и ясным. Она отложила в сторону книгу с поэзией.
– Моя сеньора, – начал Рук, склонившись в поклоне. Аллегрето вертелся рядом, как капризный ребенок.
– Да, Зеленый Рыцарь, – произнесла в ответ Меланта.
Сейчас она была облачена в гораздо более строгое бело-синее платье. Из украшений только несколько бриллиантов сверкало у нее на шее и еще несколько – на ремне. Меняется, сообразуясь с обстоятельствами. Он почувствовал, что не может противиться ее новому, целомудренному облику добродетели, а ведь он хорошо знал о том, как развращена и испорчена она на самом деле.
– С какими новостями вы вернулись? – спросила она.
– Я не нашел никаких свидетельств эпидемии здесь, ваше величество.
Она кивнула.
– Отлично. Как всегда, это просто слухи, видишь, Аллегрето? Боюсь, вам придется оставить меня ненадолго, мне надо отдохнуть. Я все еще утомлена нашим переходом по морю.
Рук было повернулся, чтобы идти, но у него на руке повис Аллегрето.
– Нет, скажи всю правду! – стал требовать Аллегрето. – Скажи, что ты узнал.
Рук нахмурился.
– Я сказал правду, в городе нет чумы.
– Ты скрываешь что-то! – Аллегрето бросился на кровать. – Госпожа, он должен сказать нам все, что знает.
– Ты вправду укрыл что-то от меня? – спросила она.
Рук старался не поднимать глаз. Вдали от нее он еще мог заставить себя испытывать к ней презрение, но ее присутствие, ее вид преследовали его, заставляя забыть все его доводы против нее.
– Здесь нет чумы, – повторил он. – Это просто сплетни.
Принцесса вскинула голову.
– Но ты полагаешь, что она придет сюда?
– Откуда мне знать об этом? Просто утверждают, что планеты выстроились в плохом порядке.
Эта новость повергла Аллегрето в отчаяние, он побледнел.
– Боже, моя госпожа!
– Не стоит слушать все это. Планеты предсказывают чуму не меньше раза каждый месяц. Астрологи наживаются на наших страхах.
– Нет! – Аллегрето повернулся к принцессе Меланте. – Гадания моей госпожи говорили о том же.
– Ты должен быть осмотрительнее, моя любовь, – ответила она. – Осторожнее. Чрезвычайно осторожным. Я снова следила за звездами, они показали тебе очень плохую судьбу.
– В Бордо звезды предсказывали, что болезнь вернулась на юг! – чуть не завопил Аллегрето.
– Но не в Милан, – успокоила она. – Мне говорили, что она поразила датчан.
– Может быть, это только слова, – сказал Рук.
– Купцы занесут ее с севера! На кораблях смерти! – Аллегрето соскочил с кровати. – Госпожа, бежим!
– Бежим куда? – спокойно спросила она.
– Прочь! – У него в голосе появились истерические нотки. – Отсюда, из этого города!
– А что, если она последует за нами? – Она улыбнулась ему. – Но, между прочим, тебя должна успокоить мысль, что ты сможешь попасть на небо еще совсем молодым и невинным.
Из горла юноши вырвался приглушенный крик, и он рухнул перед ней на колени. Он зарылся лицом в ее юбку. Рук начал чувствовать жалость к этому юноше. Как бездушно она издевалась над ним, играла его смертельной боязнью. Могло показаться, что делала она это неумышленно, но Рук уловил жестокость, мелькнувшую в ее взгляде, увидел, как зло сузились ее глаза, когда она переводила взгляд на Аллегрето. Он был готов поклясться тогда, что она ненавидит его. Но вот линия рта ее стала мягче, и она растрепала волосы юноши.
Тот поднял голову.
– Ваше величество, мы едем домой?
– Нет, но я пошлю тебя в надежное место. Твой отец укроет тебя в своем загородном доме.
Аллегрето уставился на нее.
– Нет, госпожа…
Слегка касаясь, она провела пальцами по его лицу.
– Уезжай домой. Я не перенесу вида твоей нежной кожи, покрытой черной опухолью, – пробормотала она. – Я не смогу перенести твои стоны.
Теперь он дышал очень часто, все время облизывая пересохшие губы.
– Мы поедем домой вместе, госпожа. Мой отец найдет убежище для нас обоих.
– Я была на приеме у короля. Ты же не хочешь, чтобы я потеряла все земли, которые он мне даровал?
– Но чума… Она усмехнулась.
– Но разве ты не знаешь, что она поражает сначала самых молодых и красивых, мой дорогой? Таких, как ты.
Он затряс головой.
– Я не могу оставить вас, ваше величество.