Она специально перевела его внимание на низменное обращение с благородной птицей. Это было не так страшно для него.
– Я полагаю, Гринголет ненавидел тебя потому, что я не была в восхищении от твоего присутствия. А может, это из-за запаха духов. Поменяй их.
Он закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Меланта встала, и четки скользнули у нее между пальцев. Она повернулась и вышла из церкви. Но прежде она тихо сказала Аллегрето:
– Если мы будем бояться его, нам не будет спасения.
– Да, моя госпожа. Я хорошо знаю это, – кивнул он.
Она не была в Боулэнде восемнадцать лет. На фоне весенних туч его башни не казались такими огромными, какими они оставались в ее памяти. Главная башня, обращенная к северу, бросала вызов шотландцам и бунтарям уже сотни лет.
Ее сила и щит, ее рай, – Джиан отобрал и его.
Она не посылала гонцов. Она прибыла в окружении людей аббатства. Всю процессию заметили, когда они были еще в милях пяти от дома, так как Боулэнд использовал сигнальные башни для дальних расстояний. Так что она не сомневалась – он знал, что едет она.
В полумиле от ворот замка навстречу им выехали двое всадников приветствовать их. А спустя несколько минут появился эскорт копейщиков.
На плечо ей упало несколько капель дождя, но она не стала накидывать капюшон. Она проехала по мосту и через огромные ворота с поднятой непокрытой головой, как бы уже готовой к золотой сети.
Когда Меланта въехала во двор, послышались приветственные крики. Там было огромное количество людей и животных. Казалось, все побросали свои дела, чтобы прийти сюда. Она знала: они хотели видеть ее, их вернувшуюся госпожу.
Среди англичан она не узнала никого, да это было и не удивительно. Все старые слуги, работавшие еще при ее отце, сменились. А вот слуг Джиана она знала. Один из них взял ее лошадь. Она увидела Кару, улыбающуюся, но с выражением ужаса в глазах. Меланта даже не взглянула на нее. Как только она сошла с лошади, навстречу ей вышел Джиан. Его малиновый плащ развевался на ветру, он улыбался.
Он опустился на колени и коснулся подола ее платья.
– Благодарю тебя, Господи! – Он перекрестился и дотронулся губами до ее платья.
– Приветствую вас, ваша светлость, – ответила она.
Вставая с колен, он подал ей руки, горячо поцеловал ее несколько раз.
– Принцесса, вы не представляете, что я перенес.
Он был чрезвычайно элегантен – одежда, духи. Она протянула ему руку.
– Я была как странник в пустыне, – сказала она. – Но что я пережила! Боже, все эти три месяца я не слышала другого языка, кроме английского.
– Это действительно пытка!
Он взял ее руку и повел вверх по ступеням в замок.
– Вы все мне расскажете позже. Пойдемте, дорогая.
Неожиданно его пальцы сжались, он остановился и стал целовать ей руки.
– Джиан, – сказала она мягко. Он выпрямился.
– Боже, я совсем потерял голову. – Он выпустил руки Меланты. – Идите к себе. Позовите меня, когда сочтете возможным.
Он мягко повернулся и пошел прочь. По пути ему встретился Аллегрето, который так низко поклонился ему, что чуть не задел лбом пола.
Джиан даже не взглянул на него. Он пересек зал и направился к лестнице.
Меланта не осознавала своего поражения до того момента, пока не приняла ванну и не выпила своего любимого вина, которое подала ей Кара. Она старалась не думать о том, что делает.
Она проиграла. Дела были намного хуже, чем она даже могла предположить.
Она в руках у Джиана. Боулэнд, который по ее плану должен был стать ее убежищем, где каждый слуга был надежен и куда ни один чужеземец не мог проникнуть незамеченным, теперь принадлежал Джиану.
Она отказалась от прав на наследство, избавилась от Аллегрето и Кары, но все они теперь вернулись к ней опять. Боулэнд! Ее безопасность, ее свобода. И еще… нет, она не должна думать о НЕМ! Она сорвется, если станет думать о нем, и Джиан, увидев это, обо всем догадается.
Кара причесывала ей волосы, и Меланта чувствовала, как дрожат ее пальцы. Она хотела накричать на служанку, чтобы хоть как-то снять напряжение. Но вместо этого она взяла мыло и стала намыливать себе лицо, чтобы смыть следы поцелуев Джиана.
– Я слышала, ты раскаиваешься, – сказала она холодно. – Чем ты можешь доказать это?
– О, моя госпожа! – прошептала Кара. – Все. Все, что скажете.
Меланта взглянула на нее.
– Не очень убедительно. А что твоя сестра? Девушка покачала головой.
– Моя госпожа, что мне делать? Я бы отдала жизнь за нее, но я знаю, что и это не поможет. Аллегрето сказал – он следил за людьми Риаты некоторое время – я не знаю как. Я должна была связаться с Риатой через Фицино. Но в тот день, когда он приехал сюда… Он, должно быть, задел свечу плащом, моя госпожа… И был пожар. Это был несчастный случай, моя госпожа. Все так говорят.
Меланта постаралась скрыть, как поражена предательством Фицино, и улыбнулась.
– Ты нашла себе хорошего друга – Аллегрето. Служанка стояла, опустив глаза, и молчала.
– Ты будешь связывать меня с ним. Он теперь должен быть со своим отцом и держаться подальше от меня, – сказала Меланта. – Он сказал, чтобы я доверяла тебе, и я поступлю так только из-за его слова. Но помни, что здесь Джиан, и если ты попытаешься обмануть меня, я тут же выдам тебя, и тогда даже Аллегрето не спасет тебя.
– Да, моя госпожа. Я не забуду этого, моя госпожа.
Она приняла Джиана в покоях, когда-то принадлежавших ее отцу. Зал тоже не казался ей теперь таким большим, краски на картинах потускнели, потолок не был так высок. Но кресло ее отца все так же стояло у камина. На кресле лежала вышитая подушка, старая и потертая.
После того, как Меланта вышла замуж, она каждый год вышивала такие подушки и посылала их отцу. Эта когда-то была первой. Еще несколько лежали вокруг. Чуть позже она стала посылать дорогие подушки из дорогих материалов, изготовленные высококлассными мастерами. Но тех подушек здесь не было.
Она была рада этому. Эта старая, потертая подушка в кресле отца была ей большим утешением и придавала ей мужество. Когда вошел Джиан, она не встала с кресла, а только указала на небольшой стульчик рядом.
Он поклонился Меланте. Пока слуга ожидал приказов у двери. Они обменялись приветствиями, и Джиан сел.
– Ваш батюшка, упокой душу его Господи, все оставил здесь в замечательном порядке, – сказал он по-французски.
Джиан был актер. Скоро эти слова похвал будут разнесены по всему замку. Меланта улыбнулась.
– Я думаю, вы несколько удивлены. Вы, видимо, считали, что здесь, на севере, мы живем как дикари.
– Дорогая, такой прелестный цветок не мог вырасти на дикой почве.
– Я говорила вам, что мое владение в Англии стоит того, чтобы приехать за ним. И это только часть, у меня есть еще собственность к западу и к югу, еще пять замков с гарнизонами… Мне необходимо объехать мои земли, встретить моих подданных. Я надеюсь, вы приехали не для того, чтобы немедленно забрать меня?
Он молчал, прямо глядя на нее. Она откинула голову, и взгляд ее стал вопросительным. Она специально одела платье с высоким воротником, чтобы не было видно пульсирующих вен у нее на шее.
– Мне показалось, вы неплохо устроились в этом доме, – добавила она с вызовом.
Он усмехнулся, подняв брови.
– Вы тоже, моя госпожа. После того, что вы сделали с отказом от владения.
Он выглядел спокойным, даже беззаботным. Но, конечно, под этим могло быть спрятано все, что угодно.
– Да, неудача не слишком тяжелая, я надеюсь. Мне жаль, что у меня не было времени предупредить вас. Но на меня оказывали давление, и потом, конечно, это ужасное приключение. ..
Она остановилась, не желая упоминать о делах.
– Слава Богу, что вы невредимы. Все остальное – мелочи. Герцог Ланкастерский привез юристов в Монтеверде, чтобы заняться вашим заявлением к его отцу. Сын говорил мне, что вы встречались с герцогом?
В этом и было все дело. Его настоящий интерес в случайном вопросе. Войска могут сражаться, а юристы спорить над бумагами, о которых она знала. Но настоящую угрозу представляла она сама. Она и ее брак. Ланкастер честолюбив и силен, за ним стоит король Англии. И если он так быстро взялся за дела по ее отказу он наследства Монтеверде, то насколько же опасней он будет, если она станет его женой.