– Я не уйду отсюда просто так, – ответил он. – Я пришел за тобой, моя госпожа.
– У тебя деревянная голова.
– Я говорил себе эти же слова, когда лежал в оковах по вашей воле, моя госпожа.
– Они тебя ничему не научили, – она говорила все резче в своем волнении. – Не знаю, как ты попал сюда, но ради Бога, я утомилась от твоих преследований!
– А я утомился от твоей лжи и обмана! – Он сделал шаг по направлению к ней и отошел от окна. Теперь она могла лучше видеть его. На нем была совсем другая одежда – не та, в которой его должны были держать в заточении: черный бархат с золотым поясом. – Где твое сердце?
– У меня нет сердца. Разве я не говорила тебе об этом?
– Ты мне передала сообщение, что твоя любовь, Навона, приехал, чтобы обвенчаться с тобой. Аллегрето только и говорил мне, как ты обожаешь его отца и забыла обо мне от любви к нему.
Вместо ответа она спросила:
– Ты убил Аллегрето, чтобы освободиться?
– Нет, он цел и невредим. Но сейчас его здесь не будет, чтобы увиваться и крутиться вокруг вас, моя госпожа. И Навоны не будет, чтобы…
– Джиан скоро придет.
Его глаза вспыхнули, словно он услышал звук за ее спиной. Она напряглась, повернулась, но там ничего не было слышно: ни шагов, ни голосов.
– Это точно? Тогда моей госпоже надо лишь немного подождать. Он ведь убьет меня, не так ли?
– Да, медленно. Самым мучительным способом, какой только сможет изобрести.
Он слегка улыбнулся.
– Я бы помог ему в этом, если сумел бы. Она с ужасом заметила, что страхом нельзя поколебать его решимость. Он не боялся Джиана, но она испытывала ужас, представляя себе, что случится, если Джиан со своими людьми придет сюда. Его будут пытать, и ей придется наблюдать это.
Меланта откинула голову и прислонила ее к двери.
– Послушай, неужели ты такой безмозглый влюбленный дурак, чтобы умирать из-за-меня?
– Да, – ответил он просто. – Я готов.
– Дурак! – Она должна добиться, чтобы он ушел прочь, подальше отсюда. Но как это сделать? – Я презираю тебя! Ты будешь мучать меня до самой могилы?
– До самой могилы. Хитри, ругай, оскорбляй, убегай – как тебе больше нравится. Я все равно твой муж, Меланта, и я тебя получу.
– Дурак, я никогда не выходила за тебя замуж! Зачем мне это? Разве бы я могла на это пойти? Это был розыгрыш, шутка. Приятное времяпрепровождение, рыцарь-монах. Чтобы лишить тебя твоего благонравия и целомудрия.
Его зеленые глаза прямо смотрели на нее.
– У тебя много хитростей и уловок, но на этой уловке ты попалась сама.
Она засмеялась.
– Я люблю другого. Ты для меня ничего не значишь!
Здесь он дрогнул. Она лихорадочно стала соображать, как ей это лучше использовать.
– Меланта…
– Я презираю тебя. Ты мне противен! Его голова поникла.
Скоро должен придти Джиан! Надо спешить!
– Ты никому не рассказала о Вулфскаре. Почему?
– Почему? – Она пожала плечами. – А зачем? Я не хотела, чтобы мой любимый ревновал.
Он отошел, и она снова плохо видела его лицо, но поняла, что обнаружила его слабое место. На нее нашло вдохновение. Только бы хватило времени. Она рывком сдернула мантию, и та полетела на пол. Меланта ногой отбросила ее от себя.
Затем томно подняла руки над головой и противным голосом заявила:
– Но Джиана пока нет. Может быть ты еще раз нарушишь свое целомудрие, прежде чем я уеду?
Он ничего не ответил. С улыбкой обольстительницы она двинулась к нему.
– Только один поцелуй, – пробормотала она. – На прощание, рыцарь-монах.
Он схватил ее за руку и заставил выпрямиться.
– Это ты так ненавидишь и презираешь меня? – тихо спросил он.
Она посмотрела ему в лицо. Его губы вдруг коснулись ее губ, он страстно поцеловал ее. Знакомый запах, знакомое прикосновение – воспоминания, счастье и боль обрушились на нее. Последний раз. Последний раз его рука прижимает ее к его груди, последний раз его пальцы скользят по ее шее.
Она почти потеряла над собой контроль, но лучи заходящего солнца попали ей в глаза. Ее рука поползла по его плечу. Кончик кинжала коснулся его шеи возле уха.
Он дернулся от укола и с шумом втянул воздух.
– Теперь, – произнесла она, – ты сделаешь то, что я прикажу. Заведи руки за спину.
Его ресницы колыхнулись и скрыли глаза. Затем он медленно покачал головой.
– Нет, Меланта.
Она тяжело дышала, по-прежнему прижимая кончик кинжала к его шее.
– Ты думаешь, у меня не хватит сил или умения?
– Не хватит желания.
– Дурак! Не испытывай меня!
Его губы сжались и составили теперь одну линию.
– Да, я испытываю тебя. Если ты этого хочешь, то действуй.
Она ухватила его за рукав, стала тянуть его руку за спину, в то же время поворачивая кинжал. Она молилась.
– Ты хочешь связать меня и задержать здесь, пока не уедешь сама, – сказал он с горечью. – Но тебе придется убить меня, Меланта, если ты хочешь быть свободной. Потому что я не брошу тебя. Пока я дышу.
Она надрезала ему кожу. Он поморщился, по его щеке и шее потекла струйка крови. Но ни на секунду он не разжал своих объятий. Она оказалась в плену.
– Глупец! Глупец! Если сейчас придет Джиан, то живьем сдерет с тебя кожу.
– Но что тебе-то до этого, раз ты ненавидишь и презираешь меня?
Она услышала ржание. Стук копыт во дворе, голоса людей.
– Он приехал!
Рук еще крепче прижал ее к себе.
– Решайтесь, госпожа. Сейчас лгать нельзя!
– Он приехал! – кричала она. Меланта вырвалась из его объятий. – Убегай!
– Значит тебе нужен он? Выдержка оставила Меланту.
– Уходи! – взвизгнула она. – Неужели ты не понимаешь, что он убьет тебя? Он убьет тебя, и я не могу этого вынести. Он убил всех, кого я когда-нибудь любила, только за это! Уходи! Через кухню, в дверь сзади…
Но он не уходил. Меланта стояла, освещенная солнцем и сжимающая свой кинжал. Она смотрела на его силуэт и слушала, что делается внизу.
– Он знает, знает, – застонала она. – Он найдет тебя здесь – как ты только прошел сюда?
Ты там был в безопасности, я все устроила для тебя. Уходи же, уходи, если ты только любил меня хоть когда-нибудь, то ради этой любви… пожалуйста, я не смогу этого перенести.
Он схватил ее за запястье и, надавив, заставил выпустить кинжал, который со стуком упал на каменный пол.
– Меланта… – Он поднял ее руку, и она увидела, что на ней кровь. Она почувствовала жжение и боль в месте, где порезала себя, сжимая кинжал, когда говорила с ним. – Меланта, он мертв.
– Уходи, – прошептала она. Но теперь уже было поздно. Она услышала их шаги в зале, на лестнице.
– Навона мертв, Меланта. Она затрясла головой.
– Он не мертв, он идет сюда.
– Нет, – сказал он.
В дверь тихо постучали. Она вздрогнула. Ее тело застыло.
– Моя госпожа. Ты однажды сказала мне, чтобы я не смел говорить неправды, и я обещал. Джиан Навона мертв. Я сам видел это. Поверь мне. Тебе не нужно бояться.
– Мой брат и Лигурио, – прошептала она. – И моя дочка. И все мои друзья, кроме Гринголета. Я совсем не собиралась в тебя влюбиться. Я не хотела этого. И он был так далеко. Я думала, он никогда не узнает.
Он поднял руку и стал гладить ей волосы.
– Ей было только два года. Моей детке. И она была так хороша. Я никогда не забывала о ней… и я думала… что с тобой – если на то будет Божья воля… – Слезы душили ее. Она стала судорожно глотать их. – Но потом я испугалась.
– Тебе надо было сказать мне обо всем, Меланта. Если бы ты только сказала мне обо всем!
– Я боялась. – Она почти ничего не видела из-за слез. – Я боялась за тебя. Потом приехал Дезмонд, и я поняла, что это я навлекла все. Поэтому я решила, что мне надо уехать от вас. – Она покачала головой. – Я совсем не хотела, но ничего не могла сказать тебе, иначе бы ты поехал за мной.
– Я и поехал. Как же я мог не поехать? Как я мог бросить тебя? А, Иисусе, даже ребенка… Меланта, моя госпожа, жизнь моя – даже ее? И ты все это скрывала от меня и хотела, чтобы я думал… – Он прижал ее к себе. – Увы, я совсем не знал тебя, ты меня ввела в заблуждение.